— Всякое бывало… — признался Лукич, — когда мозгов нет, то чего не случается.
— А за что вы дрались? — полюбопытствовал я.
— Из гонора, — покраснел Лукич, — чья служба важнее, выясняли… Но чаще из-за девиц.
— Видишь, — обрадовался я, — совсем как Д’Артаньян — за честь и за даму.
— Я тебе больше скажу, — засмеялся Лукич, — мне однажды пришлось тайно доставить в Москву бриллиантовые подвески Галины Брежневой, чтобы избежать страшного скандала на пленуме ЦК. Вся служба Андропова меня ловила вместе со щёлоковскими ментами.
— И что? — открыл я рот от изумления.
— Не поймали, — скромно ответил Лукич.
— Почему же ты мне об этом ничего не рассказывал? — почти возмутился я.
— Всему своё время, — успокоил меня Василий Лукич. — Придёт время — расскажу.
— Ну, так ты вылитый Д’Артаньян, — убеждённо заявил я. — Подвески возил “принцессе крови”, Ленина в зоне стерёг, Ким Ир Сена арестовывал. Да ты даже превзошёл Д’Артаньяна лихостью. Мы ещё с тобой, Лукич, три продолжения книги сделаем, как у Дюма — “Двадцать лет спустя”, “Десять лет спустя”.
— Я вот только маршалом не стал, как Д’Артаньян, — вздохнул Лукич.
— Зато маршалы перед тобой трепетали, когда ты на их дачах шмон проводил, — напомнил я Лукичу.
— Это точно, — согласился Лукич, — ещё как трепетали!
И мы с ним решили назвать книгу “Д'Артаньян из НКВД”. Если уж возрождать соцреализм, то только так.