— Нэйси, а что мы должны делать? – шепотом спросила Алиса, но я и сама не знала, и просто сказала ей:
— Пошли.
И она согласилась.
Мост метров через тридцать благополучно передал нас обратно нашей тропке. На этом берегу деревья стояли реже, и было светлее. Чуть поодаль на самом краю пропасти виднелась человеческая фигурка.
— Смотри, человек!
— Нэйси, нельзя! – Рука Алисы крепко обхватила мое запястье. – Гич ведь говорил, что нельзя с ними разговаривать, помнишь?
Я вырвалась.
— Конечно, я помню. Но может быть, они подскажут нам хоть что-нибудь, а то насчет того, что мы должны тут делать, Гич ничего не говорил! Я посмотрю.
Алиса съежилась, но решительно вскинула голову, встряхнув отсыревшими волосами.
— Тогда я с тобой.
Человек не двигался. Подойдя ближе, мы различили, что это мужчина. Под заношенным плащом угадывалась сильная фигура, и, кажется, он держал кого-то на руках, смотрел в лицо, не двигаясь и не отрывая взгляда. Мы подошли вплотную и тут замерли, растерявшись. Заговорить? Но мы даже не знаем, кто он такой. На земле лежала очень старая женщина в истрепанном сером платье, из-под которого виднелись затертые кожаные штаны и сапоги. Лежала неподвижно, словно мертвая, и голова ее покоилась на коленях мужчины.
— Простите… – решилась, наконец, Алиса. Он поднял голову, оборачиваясь. На плечи упали посеребренные прямые пряди, из-под капюшона пристально глянули чуть раскосые, живые глаза. Абсолютно черные. И – в контраст с полуседыми, будто присыпанными пылью, волосами – красивое, молодое лицо. Капюшон съехал, открывая растрепанный хвост, прихваченный кожаным шнурком, шрамы и заостренные уши.
А мы стояли, не в силах вымолвить ни слова.
Губы разомкнулись, прозвучало едва слышное «да?..»
«Что бы вам ни показалось… что бы
Где ты, Гич?! Почему не пошел с нами?! Ты так нам нужен!..
— Д-д… Дэннер? – вымолвила я.
Оборотень снова отвернулся от нас, волосы упали на лицо. Он смотрел на женщину.
— Она спит? – шепотом спросила Алиса. Он не обернулся.