Девчонка вскинула голову, сжимая ее воротник, и, щурясь, неуверенно позвала:
— Мам?..
Аретейни осеклась и замолчала. Захлопала враз отяжелевшими ресницами.
— Я… – Голос срывался. – Я не…
— Совершенно верно! – Такой прыти я и сам от себя не ожидал. – Ты поспи еще, мы тебя к ужину разбудим. – И, не позволяя Ласточке заговорить и оспорить, перехватил у нее девочку. – Идем-ка, отдохнешь пару часиков.
— Ага, – согласилась девочка, сладко зевая и послушно закрывая глаза. Пробормотала сонно: – Только ты мне спой, ладно?.. А то я не усну…
Еще этого не хватало!.. Я растерялся, а Ласточка сделала страшные глаза и живо кивнула:
— Спой ребенку колыбельную!
Мне еще ни разу не приходилось петь колыбельные. С трудом втиснувшись в люк с девочкой на руках, я завернул ее в подсунутый Ласточкой спальник и устроился рядышком. Девочка ухватила меня за руку, устраиваясь поудобнее.
— Тепло… – промурлыкала она. – Ты пой. – Черт побери, я не умею убаюкивать детей! Я ножи кидать умею… и еще кости ломать… и вообще, у меня с гуманитарными талантами напряженка…
Надо было срочно что-то делать, пока девочка не пробудилась окончательно и не вспомнила кровавую резню в собственном доме, и я поспешно запел первое, что пришло в голову: