Отец Алексей поперхнулся. «Если так рассуждать… – мелькнуло в голове. – Если с этой точки зрения…»

– А почему ты их не любишь? – не дала додумать Машенька.

– Э-э-э… – протянул отец Алексей, соображая, как объяснить ребенку… А, собственно говоря, что объяснить? Про купающихся голых женщин?

– А бабушка говорит – они хорошие, людям помогают. Значит, о них нужно заботиться, – гнула свое девочка. – А бабушку надо слушаться. Правильно?

Ну что тут скажешь?

– Машенька, ты пока беги, поиграй, – елейным голосом предложил отец Алексей, прибегая к всегдашней трусливой уловке взрослых. – Я работу доделаю, и мы с тобой потом поговорим. Хорошо?

Девочка, словно подозревая в обмане, нахмурила светлые бровки, неохотно кивнула:

– Ла-а-адно…

Маленькая фигурка исчезла за дверным проемом.

Отец Алексей вытер со лба пот и вернулся к работе. Однако короткий разговор с неожиданной гостьей никак не шел из головы. Отец Алексей таскал доски и думал.

Чего, спрашивается, он так взъелся? Ну русалки, ну с хвостами. Худого вроде и впрямь ничего не делают. А коль вспомнить первую встречу, так и не скажешь, кто кого тогда пуще напугал. Окатили его холодной водицей, так подумаешь – невидаль! Вот ворвался бы он в женскую баню – тьфу-тьфу-тьфу! – так бабы могли бы и шпарным кипяточком попотчевать. Может, зря он придумал эти крайние меры – разобрал доски на помосте? А ну как кто пойдет да оступится? На бывшем плакате «Кормление русалок запрещено» он, вестимо, повесил бумагу: «Внимание! Помост разобран!», но кто его знает…

– А-а-а! – донесся откуда-то с улицы далекий и пронзительный крик.

Отец Алексей швырнул в сторону доску и выскочил наружу. Внизу, рядом с разобранным помостом, среди солнечных бликов, весело пляшущих на воде, отчаянно била руками маленькая фигурка.

Отец Алексей кинулся к озеру. Мелькали кусты, скакала тропинка под ногами, зелень травы слилась в одну сплошную линию. Он вылетел на берег, в один миг миновал целую часть настила, упал на живот, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь толщу воды. Где она?! Только ведь была?! Вскочил, сдернул рясу – не умея плавать, но собираясь нырять.

Вода вдруг всколыхнулась, и Машенька показалась на поверхности. Отец Алексей рванулся, схватил, дернул кверху судорожно кашляющую девочку. Крепко прижал ее, насквозь мокрую к себе и тут только понял, кто помог ей подняться. Русалка! Фиалковые, нечеловеческого вида глаза сверкнули сердито, и плывунья, оставив только расходящиеся круги, бесшумно ушла под воду.

Машенька, кашляя и стуча зубами то ли от холода, то ли от испуга, вцепившись в шею замершего соляным столбом священнослужителя, между тем, невнятно всхлипывала: