– Живьем бра-а-ать! – огрело со спины.

Ты фартовый, Лукас. И я фартовый, пусть и вполовину. Эрик злорадно ощерился. Будут калечить – отобьюсь, последний патрон в висок, и привет. Выкусите.

«Зря ты пожалел Арбенина, – сказал кто-то рассудительный и равнодушный. – Это ведь из-за него. – Ну ты и сука! – восхитился Эрик. – В расход бы тебя, а?

– То-то и оно, – сказал голос и заткнулся.

Его таки догнали, и покалечили, и он сумел отбиться, потому что молодчики особо не усердствовали, а он – стрелял на поражение. Он разозлил их, разозлил конкретно и жутко, о «брать живьем» уже не было и речи. Руку он обматывал на бегу, куском оторванной от куртки подкладки.

Рита, думал Эрик. Хватит ли ей денег, и сил, и надежды? Если он не придет, не вернется… При выдохе с губ срывались капельки крови. Наверное, без «если». Как там говорят? Не садись играть с дьяволом, у него карты крапленые.

– А Риту ты пожалел? – спросил голос.

– Какую? – спросил Эрик.

– Обеих, – сказал голос. – О деньгах паршивых думаешь.

«Я брежу», – безучастно подумал Эрик.

АРБЕНИН – аршинными буквами полыхало в мозгу. ЛЕОНИД. ЛУКАС АРБЕР. КЛЮЧ.

– Да ты просто дурак! – выкрикнул голос.

– Сам ты! – прошипел Эрик.

Голос был прав.

Он нарушил условие.

Там. 2 (Стрелок)

Там. 2 (Стрелок)

Леонид Арбенин катил коляску с близнецами по мощеной парковой дорожке. Рыжие, ломкие от заморозков кленовые листья шуршали под колесами, пахло дымом – дым приносил ветер: за парковой оградой жгли мусор. На небе – ни облачка, как и обещали в телепрогнозе. Выходной. Солнечная, ветреная погода. Следом за Леонидом семенила жена, миниатюрная брюнетка в полушубке, с сумочкой и собачкой на поводке. Собачка рысила на кривых лапках, жалкая и смешная; при желании ее можно было целиком запихать в сумочку.

– Инна, – обратился к жене Леонид, – придержи коляску, я закурю.

Он чиркнул зажигалкой. Прикурить удалось не сразу: ветер гасил пламя. Инна, покачивая коляску, без умолку тараторила по телефону, перемывая с подругой косточки общим знакомым.