Самое главное – кто бы ни были эти твари, они боятся тепла.

И острой стали.

(снова тем же почерком, что и в начале записей)

Я хотел вырвать испорченные листы, но Гера начала кривить губки, а Эльвира посмотрела на меня так… как тогда на балконе. Словно готова начать метать в меня сюрикены из своих глаз. Ладно, пусть эти женские каракули останутся тоже. Все равно эти записи никто никогда не прочтет. Их почерки даже я разобрать не могу.

Писать, впрочем, особо не о чем. Мы сидим, каждый в своем углу. На обед напились чаю с шоколадкой, напоили и Лену. Это немного успокоило желудок, но скоро это пройдет. Гера опять дремлет под дубленкой матери. Я решаю развлечь Эльвиру беседой и заодно выяснить один вопрос, который волнует меня уже второй день.

– Но почему, Эльвира? – спросил я негромко. – Я еще понимаю, Гера. Она еще слишком юна, чтобы ощущать материнский инстинкт. Но ведь вы же мать. Как вы… Как вам…

– Разве наша цивилизация не построена на том, что люди сдерживают свои инстинкты? – вопросом на вопрос ответила Эльвира, любезно улыбаясь.

– Человек – существо сложное, естественность ему не идет, – буркнула Гера из-под дубленки.

Меня страшно удивило, что девочка читала эту книгу. Хотя если ее мать Бальмонта в пьяном виде кусками цитирует…

– Большинство, конечно, не умеет контролировать себя, – Эльвира грустно и выразительно кивнула в сторону двери. – Я еще вот чего опасаюсь, Геннадий. Если они умеют играть на инстинктах, значит, они в курсе, что материнский – не единственный. Мне кажется, они сканируют нас, подбирают ключик. Любой сейф можно вскрыть, надо только…

– Слушайте, я понял, что мне наша ситуация напоминает! – перебил я ее поэтические рассуждения о сейфах и ключиках.

Мне живо вспомнился мой позор, когда я сравнил ее с Эльвирой, повелительницей Тьмы, и мне хотелось восстановить свою репутацию в ее глазах.

– «Отель «У погибшего альпиниста», – сказал я, смеясь. – Вы сейчас о сейфах заговорили, помните, там был Згут, специалист по «медвежатникам»? Это те воры, которые работают, только взламывая сейфы, – поясняю я.

Эльвира терпеливо улыбается.

– И мы так же, как в той книге, сидим сейчас, нам никуда не выйти, и нас стерегут кровожадные инопланетяне…

В моей голове пронеслась какая-то мысль, но я не успел осознать ее. Что-то про инопланетян… Я ведь ее уже думал, но не записал… Ночью еще.

– Мы даже на героев похожи, – продолжал я. – Гера, конечно, Брюн. А вы, Эльвира…

– Госпожа Мозес, – понимающе усмехаясь, кивнула она.

Тут опять завыла эта проклятая псина, подведя жирную черту под нашим разговором.