Довольный сделкой, я шел к кораблю и не видел, как от самой лавки ювелира за мной шел неприметный человек в сером плаще. Едва взойдя по трапу, я услышал радостные возгласы, какой-то шум. Впереди, на носу, собралась чуть не вся команда. Подошел к ним и я. Завидев меня, матросы расступились, и я увидел счастливого отца Никифора, обнимающего худого паренька в рваных обносках. Выкупил все-таки сына.

– Боцман! – рявкнул я. – Почему отрок до сих пор не переодет и не накормлен? – Боцман кинулся за одеждой, а Глеб, не дожидаясь команды, рванул за едой.

Я решил: помогать – так помогать. Хоть и не по пути, но до Воткинска надо их доставить, это чуть не половина пути в обратную сторону по Каме. Отец Никифор порывался уйти пешком, да куда ему в чужой стороне, без денег и с отощавшим пленником?

Утром отчалили, и через день с Волги снова повернули на Каму. Команда не роптала, понимая ситуацию.

Снова потянулись знакомые, только недавно пройденные берега. Миновали Елабугу. На одной из стоянок ко мне подошел Егор:

– Капитан, за нами вдалеке следует лодка, в ней двое.

Я отнесся к предостережению серьезно – на ночь выставлял вооруженные караулы. Но шли дни, никто на нас не нападал, тревога постепенно улеглась.

Миновали Воткинск – правда, он стоял не на Каме, но недалеко; и прошли еще вперед, высадив наших неожиданных пассажиров в Осе, на левом берегу Камы. Какой-никакой городишко, не в чистом поле высаживаем. До Перми недалеко, а ежели по суше напрямик через Кунгур, то и Чусовой близко. На прощание дали отцу Никифору провизии – сухарей, солонины, муки; я добавил серебра, наказав не бить ноги, а нанять подводу – дороги уже подсохли.

Оба поклонились в пояс, отец Никифор обещал молиться в своем храме за здравие нашей команды и меня отдельно. Перекрестив на прощание и прошептав слова молитвы, они сошли на берег и долго махали нам руками.

Судно развернулось, благо Кама широкая, и мы пустились назад. Не ожидавшая нашего разворота лодка с двумя преследователями оказалась неожиданно близко. Теперь они пытались уйти от нас.

– Боцман, полный вперед, надо догнать лодку, людей взять живыми; я их допрошу – надо же знать, чего они от нас хотят. Дело нечистое.

Мы догоняли лодку; там нас заметили: парус был на лодочке поднят, гребцы сели на весла.

– Капитан, могут уйти; скоро речушка будет, нам туда не войти, а они могут ускользнуть.

– Хорошо, готовьте носовую пушку.

– Уж готова давно.

Я сам встал за пушку, повел вертлюгом, поймал лодку в прицел, вынес упреждение, выстрел. Ядро легло перед носом лодки, чуть не опрокинув ее волной. Гребцы заработали веслами еще быстрее, хотя казалось, что быстрее уже некуда. Впереди показалась протока.