Наступил вечер, солнце село за горизонт, вокруг костра расположились колонисты и кушали приготовленную Лисиппом, рыбу в углях.

– Ну что вандал, как тебе моё предложение, насчет того, чтобы остаться здесь? Вода рядом, река с водопада очень прозрачная, пить её можно, рыбы полно. С той стороны полно фруктов, подойти сюда извне, любому зверю будет весьма затруднительно.

– Тут действительно как-то спокойнее, – согласился Ольдих. Командир, если хотите знать мое мнение, то я предпочел бы, остаться здесь, – сказал толстяк, обращаясь к Хильдебальду.

– Но мы ещё не знаем, что здесь будет, когда наступит зима, или что тут вместо неё бывает на этой планете? А вообще, неужели только меня достает эта голубая луна? В пещере то её хоть не видно, а тут как-то не по себе.

– Да ладно, не так уж она и достает, – засмеялся Леонтий. – Ну, так что, говори своё мнение. Я своё тебе сказал. Я хочу переместиться сюда.

– Дай ночь подумать, римлянин. Утром тебе всё скажу. А сейчас ты не хочешь никого выставить на ночь в охрану?

– Ты от кого хочешь поставить охрану? От чудовища на дне озера?– Леонтий захохотал. – Так нет же его. Этот лягушонок сам себе свой кочан ушиб о скалы.

– Да нет, скорее от Трира. Мы не знаем, куда он ушел, и что он замышляет.

Улыбка слетела с губ римлянина. – А вот тут, – я согласен. Ну, давай, сначала я со своими людьми полночи посторожим, а потом ты со своими.

Тургэн, появился из темноты, словно из ниоткуда, и сев рядом с Цэрэн, начал ей что-то, долго шептать на ухо.

– Ещё и эти все время шепчутся, – тихо сказал Лисипп, наклонившись к Леонтию.

– Да, от этой старухи еще черт знает что, можно ожидать, – согласился Леонтий, и этот ее прихвостень, – тот еще мутный тип. Скажи Самаксу, чтобы и за ними ночью понаблюдал тоже.

Тургэн вскочил и подбежал к костру. Схватил лежащую на песке палку и вытащил ею рыбу из углей, и стукнул по глине, и та распалась, обнажив внутри себя, куски рыбы. Тургэн, перебрасывая её в руках, сильно дул на неё и запихивал в рот, жадно жуя, при этом непременно улыбаясь. Все остальные, молча, смотрели на него.

– Да жри, жри уже, чего ты улыбаешься? Рыбу не ловил, дрова не носил, а туда же – корми его, – сказал Ольдих и улыбнулся Тургэну, скрывая за улыбкой истинный смысл слов.

Тургэн инстинктивно почувствовал неловкость, и, схватив рыбу, удалился с нею к деревьям, поближе к Цэрэн.

– Ну, вот. Обратно к своей мамаше, с ней не так страшно, – сказал Хильдебальд, и все попадали на песок, от хохота.