Веснушчатый похлопал Ярилова по плечу. Протянул пару «плетёнок» – сделанных из лозы приспособлений, похожих на короткие широкие лыжи. Или на гигантские теннисные ракетки, только без ручки. Вот и раскрыт секрет хождения по топи «яко посуху».

– Надевай, руска. Идём.

Хорь уже оправился от страха, недоверчиво спросил:

– Слышь, конопатый, куда идём-то?

– К хозяину нашему. Велел вас выручать, к нему приводить.

Дмитрий даже не стал задумываться над этими словами – какой хозяин, откуда он знал о погибающих в болоте побратимах. Подтолкнул бродника:

– Давай, брат, шевелись. Или тебе приятнее в этой жиже тонуть? Думаешь, русалка какая подберёт?

– Русалка вряд ли, – встрял Антон, – а вот кикимора – запросто. А чего, дядя Хорь – мужчина видный, вполне лесной нечисти в сердечные друзья сгодится. Вон какой красивый, до самой макушки – болотный.

Побратимы рассмеялись, и даже бродник, перемазанный в грязище с ног до головы, не стал возражать. Устало махнул рукой и пошагал, неловко вытягивая из воды плетёнки.

Сараши находили путь по каким-то своим приметам. Шагали споро, лишь изредка останавливаясь передохнуть, да и то – из жалости к запыхавшимся чужакам, уставшим с непривычки.

Когда потянуло дымом и копчёной рыбой – запахами сарашской деревни, солнце уже неторопливо сползало за вечерний край неба.

* * *

Это севернее лето уже не столь знойное. Наливаются золотом колосья, сгибаются под тяжестью плодов ветви яблонь. Появились первые золотые монетки в листве, и храбрые паучки отправляются в полёт на сияющих нитях…

А в степи всё так же жарко, и только ночь приносит успокаивающую прохладу под пение цикад. Монгольские кони отъелись на приволье, сияя круглыми лоснящимися боками.

Джэбэ-нойон назвал Субэдея титулом, принятым у кыпчаков, которых всё больше становилось под знамёна Океан-хана:

– Туменбаши, пришло известие от нашего посланника к булгарам. Они тянут с ответом и не проявляют должного уважения. Тысячник Цырен сообщает, что решил захватить крепость русичей Добриш, но просит и разрешения наказать булгар за дерзость – сжечь их заставу и проникнуть в страну булгар.

Субэдей-багатур поцокал языком:

– Цырен горяч, как прокаленный на огне котёл. Его кровь бурлит, словно воды Онона на горных перекатах. Хорошо, что с ним есть кыпчак Азамат, который более разумен и сможет дать хороший совет. Но тысячник прав: такая задержка с ответом оскорбляет нас, верных псов великого Чингиза. Да и время уходит. Мы должны захватить Русь до наступления холодов, чтобы потом уйти зимовать в степь. Ты ведь охотился в тайге, Джэбэ?