Тонкие пальцы минаретов возносятся в синеву, умоляя о милости Всевышнего – и Всевышний не отвергает молитвы. Великий Булгар могуч и богат, чеканит собственные серебряные дирхемы. Великий Булгар уже триста лет знает свет истинной веры. Его цари мудры, его учёные владеют тайнами мироздания, его воины в стальных доспехах, на великолепных конях непобедимы.

Государственный совет длился третий час, писари по очереди зачитывали важные бумаги: о строительстве паромной переправы через Волгу-Идель, о сборе мехового налога с черемисов, об отправке каравана с отборным зерном на Русь…

Царь Габдулла давно уже задремал под нудные речи; но писари, представлявшие разные ведомства, только радовались этому обстоятельству: если властитель не перебивает и не задаёт вопросов – значит, всё в порядке и замечаний нет.

Воин с южной границы чувствовал себя неуютно среди чиновников в расшитых серебром и золотом одеждах китайского шёлка, боясь неловко повернуться и загреметь кольчугой в благостной тишине, где речь очередного докладчика журчала усыпляющим ручейком. Но придворный этикет незнаком воякам: когда пришла его очередь говорить – вскочил, неуклюже грохнув ножнами о каменный пол, вызвав сдавленное шипение напуганных соседей.

Царь вздрогнул, проснулся. Выслушал краткую речь – рубленую, точную, без словесных украшений и многочисленных обращений к Всемилостивому. Кивнул главному везирю и ткнул пальцем в сторону гостя с границы.

Везирь поднялся и объявил об окончании заседания. Провожая царя, чиновники рухнули на колени – вояка опять замешкался и громыхнул стальными поножами, вызывая ядовитые усмешки.

Однако писарей отпустили восвояси, а посланника пограничной стражи пригласили во внутренние покои.

Голова его закружилась – то ли от волнения, то ли от густого аромата индийских бесценных благовоний. Габдулла велел садиться и повторить доклад. Несколько раз перебивал, задавая уточняющие вопросы. Нахмурясь, спросил:

– И давно на границе появилось монгольское посольство?

– Почти месяц, великий государь.

Рассерженный царь повернулся к везирю:

– Почему?! Почему я узнаю о столь важном событии так поздно?

Везирь забормотал что-то о большом потоке известий и невозможности реагировать на каждую ерунду немедленно.

– Подумаешь, какие-то кочевники побили русичей. Это же Дикая Степь, Дешт-и-Кыпчак. Там всё время кого-нибудь бьют.

Габдулла схватился за голову:

– Зачем Аллах испытывает меня, присылая в качестве слуг лишённых разума? Даже сын осла догадался бы: кочевники, которые смогли разгромить могучий Хорезм, которые захватили огромные пространства, придя из немыслимых далей, заслуживают самого пристального внимания!