– Мне, воину Спасителя нашего, рыцарю Ордена Храма – кривляться, подобно площадному лицедею? И кем притворяться, кем? Поганым сарацином, врагом веры Христовой, тьфу!

Дмитрий успокаивал:

– Ну что ты, брат. Никто и не думает заставлять тебя отказываться от своих убеждений. Это просто военная хитрость, понимаешь? Не могу же я поручить важнейшее дело этому несчастному. Араб, пока письма Габдулле и Субэдею под мою диктовку писал, уже едва в обморок не падал. Он же обмочится от страха при первой опасности.

Ярилов махнул в сторону учёного араба из посольства, отправленного Субэдеем к булгарам. Грамотей яростно кивал, подтверждая: могу не только обмочиться, а и чего посерьёзнее сотворить.

Бродник вмешался, поддерживая:

– Это ещё что, Анрюха. Мне вот как-то пришлось персидскую княжну изображать, чтобы поближе к купеческому кораблю подобраться. Рожу белилами намазали, брови углём подвели – страх! Юбок одних шёлковых штук пять надел. Как пошли на абордаж, меня атаман столкнул в реку нечаянно, едва волной не накрыло – вся эта бабская одёжка намокла, еле выплыл. А тебя и углём мазать не надо – и так на сарацина похож…

Чёрноволосый, загорелый, носатый франк схватился за меч:

– Что-о-о?! Я, потомок древнего бургундского рода де ля Тур, похож на грязного сарацина?!

– Хорь неудачно пошутил, – обнял Ярилов тамплиера, не давать вырвать клинок из ножен, – ты, конечно, совсем не похож на мусульманина. Но ведь ты единственный из нас владеешь арабским, и больше эту роль сыграть некому. Очень многое зависит от твоего согласия. Вернее, всё: успех операции, да и судьба моей страны, в конце концов.

Анри, отдуваясь, кивнул:

– Хорошо, дюк Дмитрий. Я поклялся быть с тобой до конца, а рыцарь держит слово.

Ярилов украдкой выдохнул. Подошёл к Азамату.

– Тебе труднее всех, брат. Ты будешь совсем один. Только недавно мы собрались вместе, и опять расстаёмся.

– Ничего, – оскалил белые зубы половец, – справлюсь.

Дмитрий обнял Анастасию:

– Береги себя и Добриш. Дружина со мной уйдёт – сама понимаешь, бой предстоит, да и пока войско ненадёжное, из пленных, пригляда требует. Если что, Хозяина сарашей проси о помощи.

– Коли беда придёт, народ в ополчение соберётся, умелые теперь. Да и сама не забыла, как кольчугу носить.

Княжна поцеловала, прошептала тихо:

– Храни тебя Бог, любимый. Жду с победой.

Сквозь цветное забрало окна княжеских палат донес лось нетерпеливое ржание золотого жеребца.