— Все нормально, — сказал Безарин. — Солдатам собраться по отделениям и вернуться к машинам. Все, что сейчас нужно, это продолжить движение. Они тебя послушаются. Просто покажи им, что ты их командир и можешь их контролировать.

Но мотострелковый офицер не мог контролировать даже свои руки достаточно хорошо для того, чтобы закурить. Безарин зажег сигарету и вложил ему в руку. Пальцы Ласки были похожи на электрические кабели, не выдерживавшие слишком высокого напряжения. Он схватил сигарету так сильно, что согнул ее, пока донес до рта. Безарин отвернулся, будучи не в силах избавиться от ощущения, что сказанное было впустую. Ласки должен был сам все понимать, потому что, в конце концов, он был таким же офицером. Теперь нужно было двигаться.

Безарин потерял два танка и три боевых машины пехоты вместе с большей частью экипажей. Своих раненых он приказал погрузить в большие, крепкие гражданские машины, которые все еще оставались на ходу, и приставил к ним помимо санитаров двоих солдат, уверявших, что умеют водить. Безарин приказал им следовать по тому же маршруту, по которому они добрались сюда, указав его на карте так тщательно, как только смог, напомнив о необходимости держать нужное расстояние между машинами и никоим образом не выдавать причастности солдат к этой бойне. Его беспокоило, что они могут наткнуться на силы противника, или даже на местных жителей, которые захотят отыграться на раненых. Безарин пожелал им удачи, но сам на это не надеялся.

Больше он ничего не мог сделать. Немцам и англичанам придется самим позаботиться о своих раненых. Безарин силой заставил себя не думать об окружающих его страданиях. Но какая-то часть его все равно возвращалась к ним. Ему казалось, что он был один, на лодке посреди бушующего моря. Все что сейчас оставалось человеку — это держаться.

Он шел вдоль неровной линии своих машин, крича солдатам и офицерам вставать и собраться в свои взводы. Безарин кричал и матерился на них всех, его голос начал садиться, но он даже стал орать еще громче. Ему казалось, что сейчас это был единственный способ держать под контролем все уменьшающееся подразделение, которое держалось только на силе воли.

Остатки батальона начали собираться на дороге. Потрепанные, перегруженные на вид машины напоминали военизированный цыганский табор. Маскировочные сети были сорваны с крыш, разнообразные ящики со вспомогательным оборудованием были разбиты. Надгусеничные полки были сорваны и перекручены самым причудливым образом, почти на всех боевых машинах пехоты были частично сорваны и перекручены листы обшивки. Наконец, самоходные орудия спустились по склону, и, по команде Безарина, маленькая колонна продолжила свой путь. Безарина беспокоило, что он не получал никаких сообщений от передовой группы Даглиева, но утешал себя мыслью о том, что тот воспользовался бы рацией только для того, чтобы доложить о проблемах. И расценил его молчание как добрый знак.