Саша выбрался из подвала и поискал глазами, куда бы спрятать пулемет. Больно он здоров и тяжел – килограммов десять, а то и поболе будет. Но потом махнул рукой: пусть здесь полежит. Завтра он все равно с ним уйдет.

Отмыв руки щелоком от керосина и смазки в бочке, Саша вернулся в избу.

– Фу, как пахнет от тебя! – поморщилась Олеся.

– Керосином.

– Ты никак деревню сжечь решил?

– Да взял всего чуть-чуть, грамм двести. Разве ими сожжешь чего-нибудь?

– Целых двести грамм! Да за них такой шматок сала отдать надо!

– Я больше не буду, – совершенно искренне пообещал Саша.

Они поели. Поскольку уже стемнело, улеглись спать – чего попусту лучину или керосин жечь? В деревнях и селах и до войны ложились спать рано, а вставали с первыми лучами солнца. А в войну и подавно, поскольку электричества не было.

После завтрака Саша взвалил на плечо пулемет, взял коробку с патронами. Карабин оставил: чего без толку железяку носить, если патроны негодные, и направился на прежнее, облюбованное еще вчера место.

Деревья уже распустили почки, и выглянули первые зеленые листики. Воздух в лесу был свежий, чистый, не то что в городе. Все-таки деревенская жизнь имеет свои плюсы.

Саша расположился у дерева, метрах в ста от дороги и положил пулемет на землю. Ближе не подойдешь – немцы вырубили лес по обе стороны от дороги. Некоторое время он пытался продумать – как приспособиться к стрельбе? Станка, сошек и приклада у пулемета не было. Если пулемет будет лежать на земле, толком не прицелишься, да и гильзы у него вниз вылетают, для них пространство нужно. Вот незадача!

Оставив пулемет, он вернулся в лес и, промучившись битый час, ножом отрезал от упавшего дерева обрубок, вроде чурбачка. Чертыхаясь – дерево было намокшим и тяжелым, понес его к пулемету. Уложив на землю чурбак, сверху пристроил пулемет. Должно получиться.

Открыл крышку лентоприемника, заправил ленту и взвел затвор. Теперь пулемет был готов к стрельбе, осталось только дождаться подходящей цели.

Днем движение поездов по ветке было оживленным, и долго ждать не пришлось. Снова послышались перестук колес и пыхтение паровоза. Вот показался и он сам, выбрасывая из трубы клубы дыма и пара.

Впереди паровоза катилась платформа, на которой за мешками с песком стоял пулемет. Расчет – двое немцев стояли в полный рост и курили, о чем-то весело разговаривая между собой.

За паровозом тянулся состав – вагонов тридцать. Вагоны были грузовые, двери закрыты. Стало быть, не солдат везут и не раненых. Вполне может быть, что трофеи в свою любимую Германию. Взорвать бы их к чертовой матери, да нечем. Пулеметом он только паровоз из строя выведет да пробку на дороге на некоторое время создаст.