Ружье привычно толкнуло в плечо. Ветерок отнес облачко дыма вверх и в сторону. Это, конечно, мало помогло, порохового дыма на склоне холма было столько, что казалось, на него опустился густой туман. И все же он рассмотрел, как пират, в которого он целился, вдруг споткнулся и растянулся на животе, так и замерев без движения.

Заревев нечто победное и нечленораздельное, Адам вдруг сорвался с места и побежал вперед, на эту накатывающую и ревущую волну смерти. Руки сами собой перехватили ружье за ствол. Первого он снес, буквально размозжив ему голову прикладом, как палицей. Удар вышел настолько сильным, что ружье вырвалось из рук.

В этот момент другой пират остановился, вскинул пистолет и выстрелил. Он стрелял чуть ли не в упор. До него было не больше семи шагов. Адама обдало горячей волной выстрела, и еще не сгоревшие крупицы пороха впились в его лицо. А пуля прожужжала так близко, что оторвала ему мочку левого уха.

– А!!! А!!!

Адам и сам не понял, как в его руках оказался нож. Не сабля, что болталась на перевязи слева, а именно нож. Тот самый нож, с которым он никогда не расставался, пользуясь в обиходе. Но в этот раз стальное и бережно отточенное жало с поразительной легкостью взрезало не свежеиспеченный хлеб, не деревянный чурбачок, а вошло в живую плоть. Раз! Другой! Третий! Адам ревел, словно обезумевший. Отбросил от себя кровоточащее тело. Секунду стоял, бешено вращая налитыми кровью глазами, и, найдя следующую жертву, бросился на нее без раздумий…

Какой дьявол дернул его согласиться на это дело? Н-да-а. А можно подумать, у него был выбор. Виконт, конечно, заботится о своих людях и никому не даст их в обиду. Но не потому, что любит их. А потому, что считает, будто никто, кроме него, не имеет права от них что-либо требовать или наказывать их. Конечно, справедливости ради нужно заметить, что он довольно щедр и всегда держит свое слово.

Но стоило Джебу отказаться выполнить его «просьбу», и он сразу же лишался права быть человеком виконта. Тогда уж у того не осталось бы никаких обязательств перед моряком. Он бы его попросту сгноил. А так… Да, опасно. Но, с другой стороны, если капитан сказал, то никаких сомнений, награда будет достойной риска. И в том, что виконт Омальский сдержит свое слово, никаких сомнений не было. Уж чем-чем, но этим он дорожил.

Интересно, а как поступит капитан теперь? Наградит ли он своего матроса? Ведь несмотря на то, что Джеба схватили, он успел передать довольно подробные сведения об острове и о существующих тут порядках, вооружении, количестве людей, ополчении. И не его вина, что его смогли обнаружить. Он же никогда не был шпионом, и потому понятия не имел, где ошибся.