– Не сразу. Просто с утра был конфликт с его младшим братом…

– Дальше. – Кивнул Запашный, а я подумал – знает.

– На уроке Громин повел себя негативно, начал оскорблять…

Блин, а ведь я тоже хорош. Мне бы самому промолчать… не случилось бы всего.

– И я не сдержался – ответил.

– Как?

– Попал мячом ему в лицо.

– Специально?

– Да.

– Хм, метко, и?

– Громин схватил меня, хотел ударить, но ему ребята помешали, а потом пришел директор и военрук.

Следователь вновь кивнул.

– Это я знаю, но не понимаю, почему Громин мстил именно вам?

Значит, про случай у беседки, когда Громин был с собакой, Запашный не знает или не придает ему значения?

– Скорей всего Громин хотел отомстить Коротову за увольнение, – высказал свою версию я, – только Василий Владимирович оказался не по зубам, и он решил выместить всю злобу на мне.

– Да, – пробормотал Запашный, – именно так и… – но спохватился. – Хорошо, с этим разобрались.

Следователь заглянул в свои записи. Лист был исписан весь, только прочитать, что именно, невозможно, не почерк, а кардиограмма.

– Когда Марина Зеленина ушла, у вас была возможность избежать драки, почему все-таки остались, зная, что вас гарантированно изобьют?

– Руслан Григорьевич, а вам страшно бывает? Ну, угрозы от подследственных были?

– Хм, всякое бывало, – пожал плечами Запашный, – но собака лает, ветер свищет. Как тут отступать?