– Другого ответа я от тебя и не ждал. Конрад, друг твой, – тот рубака сильный. Честен и смел, но вот на верёвке за городскую стену, в пасть к половцам, не полез. Хитрости и изворотливости в нём мало. Воин хороший, не зря рыцарь. И на десятнике он не остановится, сотником будет со временем, может – даже тысяцким. Но это его потолок. Ты же с сего дня поступаешь в распоряжение Ратибора-воеводы и сына его Ольбега. Отныне подчиняешься только им – ну и мне, разумеется.

– А ежели десятник мой, Андрей, службу исполнять прикажет?

– Ему воевода скажет. Жить будешь с Ольбегом в отдельной избе. И никому ни слова!

– Понял, княже.

– Ступай.

Алексей сразу же, как только вышел от князя, нашёл воеводу Ратибора – крупного, дородного телосложением боярина. У него в комнате сидел и сын его, Ольбег – статный, с русой бородкой воин лет тридцати. Как только Алексей вошёл, оба прервали разговор.

– Я рыцарь Анри. Меня направил князь служить под твоё начало, Ратибор.

– А, мы об этом только что говорили. Ты по-половецки говоришь ли?

– Три фразы знаю.

– Да ты не чинись, садись.

Алексей уселся на скамью.

– Языки знаешь?

– Латынь, греческий.

– Половецкий нам потребен. Будешь жить не в военной избе со всеми, а с Ольбегом. Вроде сабля у тебя половецкая – судя по ножнам.

– Она самая.

– Одежду мы тебе подберём. И конь у тебя половецкий? Я вроде во дворе видел.

– Да вы хоть скажите, к чему готовиться? Мне что, снова к половцам идти? Меня же раскусят сразу.

– Не так быстро, Анри.

– Можете меня Алексеем звать, вам так привычнее.

– Ты дворянин?