В этот момент дирижёр подаёт очередной знак, оркестр полностью замолкает, и Мария, счастливо и озорно глядя в прямо ему в глаза, завершает свой концерт на предельной, звенящей и сияющей высоте:

Закончив петь, Мария едва успела послать зрителям воздушный поцелуй и только намеревалась склонить голову в поклоне, как зал взорвался неистовой и безудержной овацией. Началось вставание с мест, послышались восторженные выкрики «на бис» и «браво». Седовласые, увешанные золотом наград фронтовики и их боевые спутницы, словно забыв о годах, аплодировали стоя, приветственно размахивали руками и громко выкрикивали слова восхищения. Кто-то увлечённо раскачивал головой в такт продолжающей греметь в ушах музыке, несколько человек самозабвенно пытались дирижировать воображаемыми оркестрами, а один старичок в матросской форме, словно ребёнок, то и дело восторженно подбрасывал вверх видавшую виды бескозырку, вынуждая то одних, то других соседей отвлекаться на её возвращение своему без меры разошедшемуся обладателю.

На сцену хлынуло море цветов, и спустя каких-то полминуты Мария уже не могла держать их огромную охапку, цветы покорно ложились на рампу к её ногам, падали в оркестровую яму, в проход… Над рядами стоял плотный одобрительный гул и казалось, что на эти несколько минут все присутствовавшие напрочь позабыли о продолжающемся концерте и желали только одного — излить в адрес никому доселе неизвестной юной певицы, столь неожиданно и искромётно воскресившей страницы их далёкой молодости, свою приязнь, почитание и высшую степень похвалы.

Чтобы остановить овацию и дать возможность перейти к следующему номеру, вышколенный оркестр был вынужден негромко заиграть новую тему. Другая мелодия стала понемногу вытеснять продолжавшие звучать во взбудораженных головах аккорды Штрауса, и зал потихоньку начал успокаиваться.

Мария послала зрителям прощальный поцелуй, поклонилась и убежала со сцены. Вновь появились ведущие и не спеша, чтобы страсти окончательно улеглись, стали предварять следующее выступление.

Едва дойдя до гримёрной, Мария рухнула в кресло, и её тотчас же облепили друзья и многочисленные незнакомые люди. Вновь откуда-то стали появляться цветы, зазвучали восторженные голоса и бесконечные поздравления. Вбежал абсолютно сияющий Штурман, расталкивая локтями толпу поклонников:

— Ты — королева! Ты ещё даже не понимаешь, что ты натворила! Это полный фурор!

К Штурману пробился Петрович и почему-то взволнованно спросил о Президенте.

— Президент? А что Президент? Уехал? Да нет же, никуда он не уезжал и даже никуда из ложи не уходил, это кто-то обознался. Понравилось? Конечно, понравилось. Хлопал со всеми.