Экраны погасли, но светильники продолжали гореть по-прежнему волнительно и ярко. Пришёл Гановский с огромной бутылкой безумно дорогого шампанского из своей известной на всю Москву коллекции. Пили за успех, за счастье и молодость. Где-то у самой воды зажгли салюты, и их весёлые огненные брызги с весёлым шумом начали рассыпаться над чёрной гладью. А на фарватере Москвы-реки замерла проплывавшая мимо небольшая яхточка, пассажиры на которой, судя по всему, рассчитывали на продолжение концентра.

Но время быстро летело, ночь давно вступила в свои права, одарив всё сущее на подмосковной земле влажной и убаюкивающей весенней прохладой. После ещё нескольких смен напитков и еды гости постепенно стали собираться по домам. Кто-то молча допивал и доедал, кто-то спешил завершить деловой разговор, и теперь уже на площадке возле раскрытых кованных ворот, где стояли машины приглашённых, нарастало оживление.

Борис собрал своих друзей, договорился с Алексеем, что тот, как более трезвый, поведёт машину вместо него, после чего озаботился поиском Гановского, чтобы попрощаться. В шапочной суете не сразу удалось обратить внимание на жену спортсмена Ласточкина, которая возбуждённо носилась по дорожкам сада, о чём-то расспрашивая сбивающейся скороговоркой.

Поравнявшись с Борисом, мадам Ласточкина выпалила: «Мой куда-то пропал! Вы не видали?»

Однако никто не имел ни малейшего понятия о местопребывании спортсмена. Лишь Петрович, почесав за ухом, припомнил, что видел, как тот около получаса с кем-то направлялся в отдалённую тёмную часть сада.

Тотчас же в указанном Петровичем направлении устремились несколько высокорослых охранников с мощными фонарями и овчаркой.

Спустя минут пять все неразъехавшиеся гости стали свидетелями сцены странной и немыслимой: два дюжих охранника на плечах тащили обмякшего спортсмена с огромным синяком под глазом и разбитым в кровь ухом. Костюм олимпийца был измят до невозможности и местами выпачкан жёлтой жирной глиной.

Его тут же усадили в садовое кресло и принесли воды. Ветер доносил тревожный шёпот: «В дальнем углу нашли… Возле старого сортира… Если б не собака!..» Несчастного немедленно обступили со всех сторон, посыпались вопросы и полились соболезнования. Кто-то стал звонить в «Службу спасения».

Пришедший в себя Ласточкин вскорости поведал, что вступил в спор с кем-то из гостей, ему неизвестным, и, когда, увлечённый этим спором, удалился со своим собеседником в дальний угол, то тот внезапным ударом по сонной артерии его нокаутировал. Ничего более пострадавший спортсмен не помнил и сообщить не мог, ссылаясь на темноту и потерю сознания.