К счастью, могучий организм Ласточкина успешно справлялся с последствиями нокаута — уже через несколько минут он смог самостоятельно подняться с кресла. Его жена тотчас же заявила, что отвезёт супруга к личному врачу и потому приезда врачей они дожидаться не станут. Громко объявив всем спасибо за сочувствие, с гордым выражением лица она повела мужа к машине.
— Интересно, кто же это Ласточкина так разделал? — задал риторический вопрос Борис, когда их кабриолет уже спокойно катился в сторону Москвы по ухоженному и тщательно освещённому Рублёво-Успенскому шоссе.
— Наверное, кто-то из конкурентов по олимпийскому движению, — высказал своё предположение Алексей, не отрываясь от дороги. — Звериный оскал капитализма!
— Нет, это дело рук Виталика, — с абсолютным спокойствием констатировал с заднего сидения доселе молчавший Петрович. — Того взбудораженного малого в одежде бродяги. Всё произошло в моём присутствии.
— Как! И ты ничего не предпринял? — сидевший рядом с ним Борис даже поперхнулся от неожиданности.
— Этот мерзавец заслуживает большего наказания, поэтому я не стал вмешиваться.
— А что же произошло? — обернулась Мария.
— Ласточкин в разговоре с Виталиком стал развивать тему о том, что якобы наши диверсанты, героически действовавшие в годы войны в тылу врага, все поголовно — сволочи и негодяи. Они, оказывается, не только уничтожали священную частную собственность, но и теперь, словно из могилы, мешают Ласточкину снести в его поместье какие-то постройки, объявленные памятником войны. Если бы ты слышал, Лёша, какими словами он гнобил и оскорблял наших с тобой однополчан! И что он, подлая его душа, нёс про Зою Космодемьянскую, которую я лично инструктировал в диверсионной школе и помню как живую…
— И ты не сдержался?
— Я разведчик, и должен скрывать эмоции. А вот Виталик, которому я незадолго до этого рассказал, как именно эта девочка погибла, контролировать себя не смог. Просто догнал Ласточкина и отключил одним ударом.
— Надо всё-таки сразу было вызвать врача, — сердобольно посетовала Мария.
— Совершенно ни к чему. Уверяю вас, эти типы очень живучие, — ответил Петрович и вздохнул.
— Да, — сказал Борис, прервав наступившее молчание. — Виталик, при всей его безбашенности, — очень искренний и порядочный человек. Только жаль его безумно — из таких миллиардных долгов, какие у него теперь, живыми не выкарабкиваются… Мне кажется, что с ним… с ним что-то нехорошее должно скоро произойти. Ну да ладно, Бог поможет. Домой пора, уже третий час.