— Нет-нет, все в порядке. Спасибо.

Я изучил экран телевизора — ничего, кроме верещащих девочек.

— Он то включается, то выключается, — сказала Эми.

— Это все из-за мороза. Джон сказал, что видел стаю птиц, которые примерзли к проводам и не могли взлететь.

— Для Джона шутка важнее правды, — ответил я и бросил взгляд на напольные часы; они тикали, но, похоже, спешили часов на семь.

Картинка на экране телевизора исчезла, сменившись помехами.

— Вот видишь! — воскликнула Эми.

— Когда сигнал пропадает, на экране только помехи? — спросил я.

— Ну да.

— Ничего больше? Никаких других программ?

— Нет. А что?

Я пожал плечами. Старика она не видела.

Эми пыталась завязать разговор, но я лишь неопределенно мычал в ответ и наконец сумел загнать Эми обратно в ее комнату. Я посмотрел на напольные часы…

12:10.

…понял, что они абсолютно бесполезны, и снова взглянул на свои:

19:24.

Черт побери, ночь будет долгая. Гм, если в полночь Эми снова похитят, можно улизнуть и поспать у себя дома — никто и не заметит.

Перед диваном стоял журнальный столик; на полке под столешницей лежали несколько журналов. «Космо». Я взял верхний и начал листать. Женщина топлесс. Другая женщина, абсолютно голая, если не считать взбитых сливок в самых интересных местах. Еще две страницы: обнаженная мужская задница. Даже на канале «Синемакс» обнаженки меньше. Я взглянул на бархатную картину и внезапно почувствовал, что совершаю святотатство, разглядывая обнаженных моделей. Я засунул журнал обратно под столешницу и кивнул скверно нарисованному Иисусу, прося у него прощения. Потом еще раз взглянул на часы.

19:25.

Я откинулся на спинку дивана и задрал ноги. Мне показалось, что я лежу на груде кирпичей, накрытых войлоком. Может, если перевести все часы на полночь, похитители появятся раньше?