Я глазел по сторонам, словно малыш на экскурсии. Слева от меня находились высокие — размером с дом — стеклянные баки, вроде тех, что можно увидеть в городском океанариуме. В баках, наполненных мутно-розовой жидкостью, плавали бледные смутные тени, которые, возможно, когда-то были людьми, собаками и белками. Я потрясенно шагал мимо баков, моргая, отчаянно пытаясь привыкнуть к темноте и увидеть все. Неудивительно, что они не тратились на освещение. Глаз почти ни у кого нет, так зачем увеличивать счет за электричество?

Везде одно и то же: начальство — это сборище прижимистых ублюдков.

За спиной вздохнул Джон — от удивления, отвращения или и от того, и от другого. Я проследил за направлением его взгляда и увидел футах в двадцати проволочную клетку, в которой стоял худой перепуганный мальчик лет десяти. Рядом с клеткой находилось какое-то круглое, высотой футов в пять, устройство с красной лампочкой на боку. Лампочка зажглась зеленым светом, раздался электронный звук. Мальчик закричал.

Его кожа пошла пузырями, сморщилась; один глаз сдулся, превратился в белую жидкость и потек по щеке, будто сперма. Мышцы расплавились и отделились от костей. Мальчик рухнул на пол, превратившись в содрогающийся кровавый комок, закипел и стал принимать новую форму. Появились две крошечные ножки. Копыто. Еще две ноги, округлое тело. За моей спиной заскулила Молли: она смотрела туда же, куда и я. Через пять секунд в клетке оказалась розовая, упитанная свинья.

— Твою! Мать! — воскликнул Джон.

Свинья спокойно подошла к стенке клетки, понюхала меня, затем поставила на сетку передние ноги — и мне показалось, что я вижу тот самый знак «пи», который когда-то был у Молли и у Дрейка, и… Черт побери, что все это значит? Я дернул шнур пилы так сильно, что едва не порвал. Пила взревела и ожила.

Джон посмотрел на Молли и сказал:

— Давай высирай бомбу. Взорвем это место ко всем чертям.

— БРОСАЙ ЭТУ ШТУКУ!

Мы обернулись: футах в тридцати от нас возник человек в «стерильном костюме»; его голос доносился через небольшой динамик на боковой поверхности капюшона. Человек пробирался сквозь толпу работников в белых комбинезонах, целясь в нас из огромной винтовки с невероятным количеством стволов.

Джон не бросил огнемет, а вместо этого направил его на человека.

— Это ты бросай пушку, урод.

— Делайте, как он говорит, сэр. Мы вне себя от ярости, — добавил я.

— У ВАС ОДНА СЕКУНДА НА ТО, ЧТОБЫ БРОСИТЬ ПИЛУ И ЭТУ… ШТУКУ.

— ТЫ ЗАСТРЕЛИЛ МЕНЯ! А-А-А-А! — завопил Джон, упав на пол.