Джон прыгнул на пол платформы и открыл багажник Кэдди, ожидая, что все украли. Но, вероятно, даже те мародеры, что разграбили штрафную стоянку, решили, что в этом ржавом куске дерьма не может быть ничего, стоящего усилий, чтобы открыть багажник. И это было хорошо как для жителей Неназываемого, так и для сил безопасности. Внутри они бы нашли вышеупомянутый дробовик (изготовленный на заказ обрез с тремя стволами), две сотни патронов, запачканную кровью бензопилу Дэйва, загадочный зеленый контейнер из сарая Дэйва, сумку с одеждой Дэйва, бутылку «Серого Гуся», старый черно-фиолетовый образок Иисуса Христа и чертов огнемет.

В замке зажигания тягача все еще торчали ключи (на деле, дверь водителя осталась открытой, когда тот с криком убежал от какой-нибудь толпы или кошмарных тварей). Джон потратил минут двадцать, пытаясь понять, как опустить рампу, но так и не смог. Надо было либо садиться в тягач, либо идти пешком. И вот, в третий раз за десять дней, он реквизировал транспорт для своей миссии, пообещав себе, что вернет, когда кончится необходимость. Пока ему удалось вернуть лишь один.

Так что эту ночь Джон провел, крутясь по городу в эвакуаторе с Кэдди на платформе. И заметил на улицах что-то странное: людей. Много людей. С тех пор, как БИЭПИ отступил и перестал следить за соблюдением комендантского часа, каждый угол оккупировала банда, щетинившаяся охотничьими ружьями, дробовиками, револьверами и мачете. Секунд пять Джона это успокаивало, а потом, заметив взгляды этих замученных, усталых, продрогших и отчаявшихся типов, он сообразил, что они запросто отрежут ему задницу, если им покажется, что его зевок похож на вой монстра.

Прямо перед рассветом Джон проехал мимо карантина, который выглядел еще более неприступным, чем при остановке времени. Все прожектора светили, и вооруженные роботы стояли на страже. Джон ехал медленно, избегая вооруженных толп, и добрался до лечебницы. Там уже собралась толпа. Дюжины ополченцев окружили фургон, припаркованный на стоянке. Пикап с измельчителем стоял рядом с длинным рвом, вырытом во дворе; измельчитель работал.

Джон подъехал ближе настолько, насколько мог, хотя и не стал выходить из эвакуатора (этого он не собирался делать ни за какие коврижки), и увидел тела. Ополченцы выволакивали их из окна подвала и клали на траву. Другая команда подхватывала их, одно за другим, и скармливала измельчителю, который, в свою очередь, наполнял ров красной жижей.

«Твою же мать…»

В это мгновение Джон услышал крик и увидел отряд милиции, приближающийся по улице; они тащили ругающегося человека, покрытого татуировками. Тот вырывался и костерил последними словами своих похитителей, настаивая на своей невинности и взывая к человечности. Похитители посовещались с Ковбоем-Обтягивающие-джинсы, который, вероятно, стоял во главе отдела по измельчению зомби. Суд над татуированным мужиком продлился ровно сорок пять секунд, а потом Ковбой выстрелил ему в лоб из обеих стволов своего дробовика. И отправил в измельчитель.