– Бог не выдаст… – невнятно отозвался Эссен и полез под приборную доску. – Сергей, Сергей Борисыч, найдите тряпку какую-нибудь, и давайте мне куски! Тут полно дырок, если не заткнуть – потопнем, как кутята…

Сергей, шипя от боли, задрал куртку, отодрал от футболки полосу ткани. Зубами оторвал клок, другой, передал Эссену.

Вода под ногами прибывала; левое плечо наливалось болью, и любое движение давалось все мучительнее. Наконец Эссен выбрался наружу. Мокрый, как мышь, без шлема, на щеке алеет длинная, от уха, царапина.

– Зацепило, Реймонд Федорыч?

Пилот потрогал щеку.

– Черт его знает, батенька. Обожгло, я и внимания не обратил… Но англичанин-то каков, молодец – как курей нас! Спасибо, хоть диск расстрелял… Ну, князинька, ну подгадил! Вернемся – самолично рожу набью, не посмотрю, что такой здоровенный. Пусть потом хоть на дуэль вызывает!

Велесову только и оставалось, что клясть себя за дурацкую самоуверенность. Значит, ничего не поймет англичанин? Как же, отлично все понял: первый раз в жизни видел «люську», и вот так, с ходу, расстрелял преследователей. И Эссен не зря поносит лихого прапора: не пришлось бы менять машину Корниловича – не достался бы злодеям единственный в авиаотряде пулемет…

«…Если бы да кабы…»

Сергей кое-как повернулся на сиденье. Искалеченный аппарат покачивался на мелкой волне, вода в кабине уже плескалась выше лодыжек. Хреново, подумал он, как бы нам не искупаться. Какой я пловец – с простреленным-то плечом?

– Вас никак ранило? – озабоченно спросил Эссен. – Надо бы перевязать. Погодите, рукав оторву…

И принялся стаскивать кожанку. Велесов считал удары сердца – с каждым боль толчком отдавалась в плечо. Под рубашкой растекалось горячее и липкое.

– Ничего, лейтенант, потерплю. Вот, держите рацию, а то, не дай бог, уроню. И пошарьте там, внизу, найдите «парабеллум» – а то «Заветный» в темноте мимо проскочит, потопнем…

– Не проскочит, Сергей Борисыч, у меня три ракеты – ваши, из аварийного ящика, помните? И фальшфейеры, две штуки. Как услышим Энгельмейера – запалим. Найдут, никуда не денутся. Вы мне вот что скажите…

Эссен замолчал. Велесов здоровой рукой извлек у него из пальцев оторванный рукав, запихнул под рубашку, прижал к ране. Лейтенант дернулся – помочь.

– Ничего, справлюсь. Вы, Реймонд Федорыч, хотели спросить, с кем я говорил?

Эссен кивнул. Ему явно было неловко.

«А мне-то каково?»

– Видите ли… надеюсь, вы, как военный человек, поймете меня. Дело в том, что я был не вполне откровенен. В настоящий момент недалеко от нас…

II

II