Больше всего случившееся мне напомнило не многолетний труд в полиции, а лихую молодость глубинного разведчика. Правда тогда мы оппонентов валили насмерть. Здесь немного другая ситуация. Подъехать, церемонно поздороваться, поделиться на плохом русском байкой о поисках природных ископаемых в районе американской фирмой. Нет, не, что вы, коммерческая тайна подробности. Очень уместны оказались и подаренный Роллекс и настоящий иностранный паспорт.

Эти? Русские приставили. Сами видите какие мордовороты. Это я сказал на фарси, получив понимающую ухмылку. Мы долго пили чай под аккомпанемент вопросов о здоровье, семьях, родственников и общем благополучии. Обоим было в высшей степени наплевать на чужих близких и их болезнях. Я якобы наводил близкий контакт с представителями власти и мимоходом демонстрировал, что совсем за барана держать не надо. Имел дело и раньше с восточными людьми. Даже кой чего сказать могу, а слово бакшиш перевода не требует.

Мы не даром приехали именно сюда и конкретно сейчас. Кто бы не дал наводку, от точно знал про отсутствие охраны. Это не его дом, а первой давно умершей жены. Свинтить не особо трудно. Единственное он должен был сесть в машину на глазах у зрителей сам. Хотя бы в первые часы получить фору. Пока поймут, пока разберутся. Телефонную линию мы обрезали заранее, а мобильники здесь не берут – горы. С той стороны нас ждет целая группа и езды всего несколько часов. Почему нельзя было ближе точку встречи организовать, меня не спросили. Вот и трясемся.

– Ты действительно американец? – впервые за последние минут сорок открыл Давлат.

Фамилию его я бы не смог правильно произнести без раздумья. Да и не нужно. Не в том он сейчас положении, чтобы требовать уважения. Сидит между мной и Козловым на заднем сиденье впритирку, а не как положено большому человеку в гордом одиночестве. Впереди расположился Григорий Степанович. В каком звании и где обретается, мне не сообщили. Повадки вполне знакомые – военные. Может пограничник, а может и разведка какая, плевать. Транспорт тоже не соответствует высокому положению пленника. Даже ремней пристегнуться нет. Не уяснили они еще американскую мудрость: «Лучше семь раз пристегнуться, чем один раз… хм… навернуться». А вот наручники для пассажира имеются.

– Честное слово, – подтверждаю. – И паспорт мой. Правда работаю в полиции.

– И зачем я сдался Америке?

Он был в искреннем и глубоком недоумении. Я бы тоже удивился, начни меня дома вязать натуральные русские из советского МВД. Мы не пересекающиеся плоскости. Вот и думай после этого специально меня подставили или все дело в обычном русском «авось». Ведь случись что, и ни одна собака в этом сонном московском отделе ФБР даже не почешется. Примут официальную бумагу с заверением в несчастном случае и на том успокоятся.