Сорокафунтовая пушка на борту пароходика рявкнула, выпуская в сторону «Геркулеса» облачко белого дыма и обрушивая на его палубу целый град картечи. В толпе умертвий образовалась широкая просека, заваленная копошащимися телами, а канониры уже заряжали новый снаряд.
— В сообразительности Форресту не откажешь! — ухмыльнулся Шеймус, отпихивая в сторону упавшую откуда-то сверху оторванную руку.
Следующий выстрел очистил от умертвий нос броненосца, попутно выкосив укрывшихся там поваров.
— Дум-дум-дум-дум! — на корме внезапно ожил пулемет.
Я высунулся из-за башни, и со смешанным чувством ужаса и восторга увидел Кайзера, бешено вращающего рукоятку. Немец развернул Гатлинга в сторону парохода и самозабвенно поливал свинцом суетящихся вокруг пушки канониров. Часть солдат тут же попадала замертво, а уцелевшие артиллеристы в панике бросились врассыпную.
— Думаю, настало время распрощаться с «Геркулесом», — Сет Кипман забросил ружье себе на спину и, не дожидаясь никого из нас, сиганул за борт.
Мы с Шеймусом переглянулись и уставились на мистера Конноли. Ирландец поежился и кивнул на спасательный круг, водруженный на самый верх баррикады.
— Делать нечего, парни, — на его губах появилась кривая усмешка. — Возьмете меня на буксир!
Вцепившись в пеньковую оплетку круга, я тащил его за собой, загребая свободной рукой. Шеймус толкал круг сзади, громко ругаясь и отплевываясь, каждый раз, когда набежавшая волна накрывала его с головой.
Впереди маячила меховая шапка Сета Кипмана, а позади нас пароход-разведчик вновь вступил в дуэль с пулеметом «Геркулеса».
На расстоянии в полмили вниз по течению горел десантный пароход «Панишер», а воды реки вокруг него почернели от сотен людских голов, плывущих к поросшему лесом левому берегу.
Следующий за «Панишером» пароход «Виктория» развернуло поперек течения. Над его рубкой печально помаргивал огненный глаз гелиографа.
Передавали открытым текстом.
— Все мертвы, — прочитал я. — Спасать некого.
Глава 11
Глава 11
За три дня мы преодолели почти сто пятьдесят миль, и вышли к берегу реки Южный Платт.
Мистер Конноли и Сет Кипман ехали чуть позади меня на рослых армейских скакунах, а Шеймус восседал на одной из вьючных лошадок, которая отличалась особенно покладистым характером и кротким нравом.
Солнце время от времени пряталось за перистыми облаками, а тяжелые черные тучи медленно уползали к далекому горизонту.
Прямо в лицо дохнул теплый ветер, напоенный мириадами запахов принесенных с Великих равнин. С наслаждением затянувшись, я вдохнул пряный запах диких животных и горьковатый аромат степных трав. Сердце учащенно забилось в груди, и я привстал в стременах, вглядываясь в дрожащее марево на горизонте.