И к сиротливо стоящим на куске моста танкам побежали танкисты Астафьева. Кстати, нет худа без бобра, то есть добра, командовать бы Астафьеву мелкими Т-37, Т-38 и максимум БТ, да несчастье помогло, и теперь у него в подчинении лучшие танки мира. И Т-34, и КВ, и Т-III, и Т-IV, а теперь бог ему еще и шесть новых подкинул. Взревел мотором первый мостовой стоялец и, как бы опробовав гусеницей мостовую «заплату», неспешно поехал на наш берег. Как только первый танк коснулся твердой земли и игриво двинулся вверх по наклонной плоскости (а там еще стоят разбитые танкшрапфугасами его собратья), на мосту заработал мотор второго панцерпленника, и тот тоже медленно пошел вперед.

Когда мост был освобожден, Т-34 вытащил на берег еще одну «заплатку» и дотащил до первой, там и отцепили саперы тяжелое деревянное сооружение. Теперь уже почти сорок саперов, пехотинцев и танкистов на руках перенесли второй ремкомплект моста через первый и потащили ко второму провалу в стройной конструкции моста. За ними задумчиво тронулся Т-34, и тем же макаром, как и в первый раз, красноармейцы наложили заплату на мост.

На вражеский берег устремились Т-26, Т-34, БТ и всякие панцеры, от «двойки» до «четверки» (танковый батальон Астафьева), за ними поехала рота Омельченко и весь ОПСиЩ, они должны прятаться в лесу и неожиданно делать немцам сюрпризы. Ударить в тыл немцев, атаковать, например, колонну с боеприпасами, особенно для тех треклятых гаубиц, провались они пропадом (или пропадись провалом?).

Причем опсищуки по дороге сдали нам всех пойманных «бульбовцев», а раненый кавалерист Нарубин рассказал, как происходил их бой:

– Стоим и ждем, а тут от деревни показались эти, ну, петлюровцы, вроде такая толпа, аж две роты, но как были махновцами, так и остались: ни дисциплины, ни порядка. Эти петлюровцы всегда сильны, когда за спиной кто-то стоит, так было и в восемнадцатом, когда за ними стояли немцы кайзера, так было и в двадцатом, когда за ними белополяки стояли. Мне отец рассказывал, он у Буденного в Первой конной служил, доподлинно знал этих самостийников.

Так вот, идут они по дороге и не врага ищут, а то, что плохо лежит, один даже старенькие занавески в Замостье стащил, а вот на кой ему они, не знаю. Как достигли они засады, так товарищ лейтенант криком и погнал нас вперед, а сам, как Чапаев, впереди летит, только бурки у Бондаренки нет. Те начали стрелять, и их командир попытался собрать УПов в кучу, да куда там. Когда до банды петлюровской метров двадцать оставалось, трое побежали, а за ними еще человек двадцать. Налетаем и рубим их, дурней самостийных, а Бондаренко одним ударом развалил ихнего командира до пояса, прямо по линии портупеи. Всей толпой они бросились бежать, а у нас приказ бить их, жалеть только тех, кто сдается. Мы и не трогаем того, кто штык в землю, ну или дробовик, вооружены-то они чудно.