Тонкости восточной дипломатии [19]
Тонкости восточной дипломатии— Василий Иванович! А откуда вы японский язык знаете?
— А кто тебе сказал что я его знаю?
— А как вы тогда вели переговоры с японским полковником?
— Что значит как? По-русски конечно, а что я должен был по-ихнему что-ли разговаривать?
— А тогда как же он Вас понял?
— Ему надо было он и понял. Как говорил великий Суворов: «Пуля — дура, Берта Крупп — молодец!»
— Кажется Суворов про штык-молодец говорил, а не про Берту!
— Ага! Про тот, который у тебя в штанах! Строил вчера из себя героя перед Анной Михайловной, а как дело дошло до дела, так — раненный олень на поляне! Молодец! Ничего не скажешь! Тебя что же еще учить как за дамами ухаживать? Может мне с тобой еще и Мазурку сплясать?
Вальс «На сопках Манчжурии»
Вальс «На сопках Манчжурии»Из дневника поручика Селезневой Анны Михайловны: «Вчера Петр Иванович Пелевин сделал мне предложение! Боже, какой он смешной и стеснительный! Он такой наивный! Я ответила согласием. Петя очень хороший человек, честный и порядочный. Что до его неумения танцевать вальс, то это дело наживное, главное, что у него чистая душа и мне он очень симпатичен…»
Из дневника поручика Селезневой Анны Михайловны:
Из дневника поручика Селезневой Анны Михайловны:Хорунжий Мосцицький, а может вернемся?
Хорунжий Мосцицький, а может вернемся?Из дневника командира «санационной» дивизии расквартированной в Омске: «Должен сказать спасибо господину Чапаеву за его заботу о моих подчиненных. Благодаря тренировкам по плаванию, которые он устраивал в полыньях Байкала и сибирских рек, мы смогли захватить себе морской транспорт, на котором сможем наконец покинуть Россию. Когда пароходы, до которых мы добрались вплавь, стали поднимать якоря и покидать рейд Владивостока, многие плакали. Плакал и я, не знаю почему, но мне захотелось остаться в России, ибо я уже привык к ее суровой природе и к людям. Ночью, когда мы уже вышли в море, мне снилась одноглазая белка, которую я кормил хлебными крошками с руки…»