Я огрызнулся:

– А что сейчас?.. Сам знаю, надо было просто завалить тот выход! Или еще проще…

Он сказал тихо:

– Опустить на то место Маркус. Эта громада сплющила бы землю на полмили вглубь. И червяки бы не выжили в таком камне.

– Скажу честно, – ответил я, – теперь можно, не только у меня крутилась такая идея, но и на Совете умные люди предлагали. Даже мудрые! Все верно, в старые добрые времена действовали куда решительнее! Если бы вы Библию читали или слыхали о такой книге, то, к примеру, филимистян вырезали под корень, чтобы их земли захватить себе!.. Или полинезийцев всяких… Нас же учение Христа смягчило настолько, что вообще невиновного стыдимся зарезать, хотя частенько и нужно в интересах дела.

Он сказал с сочувствием:

– Библия вообще вас оправдывает. Там сказано, всяк человек греховен при рождении, убивать его можно и нужно.

– Первородный грех чувствуется в каждом, – согласился я, – но это значит, человек отвечает за вину родителей. Но мы же гуманисты? Или еще не?

– Пусть другие будут гуманистами, – предложил он. – Наши противники.

– Увы, – сказал я уныло, – гуманизм постепенно побеждает. Хотя и не понимаю, с какого перепою. Мы молодцы, сами создаем себе препятствия, героически преодолеваем, тем самым совершенствуем ум и мускулы. А кто изначально умен, тот так и лежит в постели.

Он покосился на меня с недоверием.

– То есть христиане всегда в выигрыше? Какую бы дурь не сотворили?

– А что такое дурь? – спросил я. – Если углубиться…

Он прервал:

– Ваше величество, давайте не углубляться. Во всяком случае, в дурь. Одна дурь ведет к другой дури, перед которой первая кажется почти мудростью!.. Кстати, что такое кунтаторство?

– Не знаю, – признался я. – Где-то слышал краем уха… Но слово красивое, верно?

Он вздохнул и покрутил головой.

– Возвращаемся или будете принимать те толпы, что выходят сейчас?

– Пусть устраиваются сами, – ответил я сухо. – Все живы, это само по себе великая удача.

Пару минут затратил на освобождение демонов, они сразу же исчезали с сухими хлопками, Карл-Антон оставил меня на обратной дороге к городу, и через городские врата я въехал только в обществе арбогастра и Адского Пса.