– Значит ли это, что ты отказываешь мне в поддержке, атаман? – Отрепьев постарался придать голосу оттенки недовольства и даже угрозы.

– Я в сложном положении, великий князь. С одной стороны, у меня обязательства перед Годуновым. Пусть ты и освободил меня от них, но принять такой подарок я пока не в силах. С другой стороны, за тобой правда, законное желание вернуть трон.

– Так что же делать?

– Ты уже знаешь, что Сечь, это десятки самостоятельных куреней. Надо объединить их, установить единоначалие. Только тогда отдельные отряды превратятся в настоящее войско. Оно присягнет тебе, станет крепкой защитой границ России от поляков и крымских татар.

Отрепьев догадался, куда клонит хитрый и умный атаман, кивнул и заявил:

– Согласен! Что еще?

– Я уже сказал, что Годунов платит нам. Если ты дашь вдвое больше его, а потом, заняв трон, повелишь создать единое войско, то две тысячи казаков для похода на Москву у тебя будут.

Отрепьев посмотрел в глаза Дугайло и спросил:

– А как же ты объяснишь все это Бориске?

– На Руси может быть один царь, законный. Теперь казаки знают, что Годунов занял трон коварством и ложью. Мы вправе отказаться от обязательств. Сами решим, кого поддерживать.

– Правильные слова, атаман. Я дам тебе то, что ты просишь, но кошевым атаманом назначить не смогу. Казаки сами решат, кому быть над ними.

– Ты обещай двойную плату, объединение куреней в единое войско, а остальное мое дело.

– Хорошо, обещаю!

– Извиняй, великий князь, это следует сделать прилюдно.

– А ты молодец, атаман. Сумел найти свою пользу.

– Иначе никак, великий князь. У тебя своя цель, у меня своя. Без цели человек всего лишь орудие тех, кто эту цель имеет.

– Хорошо сказал.

– Вот Хлопок не имеет цели. В этом его скорая погибель.

Отрепьев напрягся.

– Как ты сказал? Хлопок?