Совещание проводили уже глубокой ночью.

– Капитан, что у нас с потерями?

– Двое умерли в дороге, пять тяжелых, остальные легко и средней тяжести – этих одиннадцать. По троим из тяжелых прогноз неутешительный. Лекарства нужны.

– Знаю. Работаю над этим. Старшина, что с довольствием?

– Без изменений. Еды больше не стало, а вот едоков… Шансы, что зиму переживем, есть, но надо активизировать добычу продовольствия. С теплой одеждой еще хуже, раньше кое-как закрывали потребности на три четвертых, то теперь, считай, сползли на половину. По медикаментам капитан сказал уже. По оружию не хватает больше ста стволов, боекомплект, если на всех делить, совсем мизер, кошкины слезки. А коли, как сейчас, пулеметчиков держать на особом положении, то остальным по два десятка патронов останется. До зимы, конечно, еще дожить надо, беспорточных можно и в землянках держать, оружие им там тоже не особо надо, но кормить всех придется. А как? Вот и ломаю голову. Операции вроде сегодняшней будем продолжать? Если будем, то зимой просто вымрем, как мамонты.

– Надо, – влез Матвеев. Где, спрашивается, воинская субординация? – Русские своих не бросают.

Эх, бросают, Коля! Но лучше, как ты, верить, что нет.

– Кто еще как считает?

– Понаблюдать надо, – осторожно взял слово Калиничев. – Вряд ли немцы продолжат гнать людей так же. Что-нибудь придумают: либо еще увеличат охрану, либо засады на нас начнут организовывать. Мы ведь и сегодня не на такую охрану надеялись. Максимум на десять-двенадцать человек, оттого и накладка произошла – не хватило по два стрелка на каждого охранника, как рассчитывали. Я с запасом два десятка взял, а у них только пеших тринадцать. Если еще добавят дозоры на флангах, а скорость у колонны плевая, не отстанут, то хрен нам даже и так свезет.

– Вот и займись наблюдением, только издалека. Как бы они уже в ночь охотников не понасажали.

– Сделаю. Боровой мне тут собачку подогнал, немца за версту чует, от чего и жива, почитай, осталась.

– Георгий, на тебе доведение до старост, наших, естественно, текущей ситуации.

– Понял. Они тоже поймут, ныть станут, что продовольствия нет.

– Конечно, станут, только ты им объясни, коли в отряде еды не будет, придется им бойцов под зиму на постой брать. Короче, пусть думают.

– Тогда они не ныть, а выть начнут.

– Пусть ноют, пусть воют, но продовольствие достанут.

– Вроде бы, – осторожно начал Матвеев. – Раньше политика другой была, местных не сердить.

– И сейчас не поменялась. Сердить не надо, а вот напрягать все ж придется. Старшина, мы из болота еще винтовки извлечь сможем?