Что же за сволочь я такая, думал уже удаляясь, – не рубят хвост частями. Трусость в человеке все-таки сидит глубоко. Вроде и пуль стал меньше бояться, а вот сказать больную правду уже воли не хватает. А о Маше ли я беспокоюсь? Может, наоборот – о себе? Что, подлец, запасной аэродром готовишь? А вот ни хрена. Нет у меня к девушке никаких чувств, кроме жалости и страха причинить боль. О другом даже думать не моги! Повернуться, подойти и сказать правду? И будь что будет.

Пройти успел всего шагов десять, но, обернувшись, Маши уже не увидел. Может, к лучшему? А вот это вряд ли.

Вальтер был завален работой если не по уши, то по плечи точно. Сегодня ему помогали аж четверо наших бойцов. Перед немцем стоял полуразобранный пулемет, очень похожий на ноль восьмую немецкую модель, тот, который из лагеря забрали, но без станка, на сошках и с прикладом. Рядом стоял такой же второй, около которого и собрались красноармейцы.

– Здравствуйте, Вальтер. Что за чудо? На восьмой похож. Из вчерашних?

– Здравствуйте, господин командир. Он и есть, модификация пятнадцатого года под ручной. Не видели раньше?

Я, конечно, нет, а вот Зелински такие вроде застал, но вспоминается как-то смутно.

– Почему они у тебя?

– Господин капитан приказал осмотреть и объяснить вот этим камрадам, как с ними обращаться.

Ах, вот для чего здесь эта четверка. Самый сообразительный, заметив заминку в нашем разговоре с Вальтером, тут же полез с докладом.

– Товарищ командир, проходим инструктаж по овладению трофейным пулеметом. Командир пулеметного расчета красноармеец Гордеев.

– Как, языковой барьер не мешает?

– Нет, товарищ командир. Да и пулемет этот «максим максимом», только здорово легче. А немца мы научились понимать.

– Значит, хорошая машинка?

– Хорошая, только магазинов у них по одному. Лента, правда, отличная. Металлическая, не то что наши холщовые, отказов должно быть меньше.

– Хорошо, занимайтесь.

За то время, пока я разговаривал с бойцом, Вальтер, и когда успевает, уже собрал пулемет.

– Еще интересного чего было?

– Да, два ваших пистолета-пулемета с круглыми дисками под маузеровский пистолетный патрон. Хорошие, лучше наших, но к ним тоже по два диска всего. Их господа офицеры забрали уже. Остальное обычные тридцать восьмые и девяносто восьмые карабины.

– Работы, я смотрю, у тебя хватает.

– Почти уже закончил, осталось восемь ваших винтовок в порядок привести, долго в воде пролежали.