– Что, крупный завод?

– Нет. Всего двенадцать тонн спирта с него получили.

– Угу. Напишешь, что про него знаешь. Теперь давай конкретнее по списку – это все, что у тебя есть, или что-то припрятал?

– Все, зачем мне что-то прятать?

– Откуда я знаю зачем? И еще я не понимаю, зачем мне за это платить?

– Но вот же. Смотрите: сахар, соль, маргарин, мука, кроме того, есть еще пайки.

– Видел я эти пайки. Одно дерьмо там, кроме консервированного фарша, да и он дерьмо – там мяса и наполовину нет, одни эрзацы.

– В Рейхе тяжелое положение, немецкий народ и так отдает армии лучшее.

Лучше бы ваш немецкий народ сдох сразу за своей армией. Говорить этого не стал, но, похоже, немец и так догадывался о моих мыслях.

– Ладно, давай продукты и керосин, бензин тоже пойдет, только бочки должны быть из-под керосина.

– Переливать?

– Они, небось, только маркировкой и отличаются? Тогда просто перерисуй значки, но осторожно и аккуратно. К завтрашнему дню успеешь? Отлично, завтра и загрузимся.

– А что насчет денег?

– Скажешь сколько, только не наглей. Я тебе доверяю.

Ага, так доверяю, что словами не выразить. Он это тоже понимает и, надеюсь, сильно хаметь не будет.

Теперь куда – в госпиталь, на рынок или к нашему хитрому Лиховею, который то ли предатель, то ли подпольщик, то ли и то, и другое вместе взятое? Лучше, наверно, бургомистра навестить.

Доступ к телу нового сельского главы получил без проблем. Секретутка в очках, только увидев письмо от интенданта, сразу предложила пройти. Вот и он – больной зуб. Мужику на вид лет сорок пять, может, чуть больше. Редкая с большими залысинами шевелюра на крупной голове, и внимательный взгляд через пенсне.

– Здравствуйте, господин бургомистр. Мы тут для господина Мезьера древесину заготавливаем, пиломатериалы, значит, и прочее. Он мне тут документик выписал, но нужно и от вас автограф с печатью, ну и прочее прилагающееся.

– Откуда дровишки?

Хотел ответить, что из лесу, вестимо, но решил пока не нарываться.