Впрочем, это не имеет значения. На Востоке главное не уметь говорить – на Востоке главное уметь молчать…

Дальше – дорога раздваивалась, одна шла к побережью, другая – к горам. Мулла не поехал ни туда, ни туда – он поехал прямо, чтобы добраться через пару сотен метров до большого по местным меркам комплекса зданий, огороженных забором. Раньше – тут было что-то вроде постоялого двора, но хозяина его убили и дело зачахло. Мулла выкупил это место и привел его в порядок: ему нужно было это здание для своих, далеко идущих целей. Он регулярно проверял его – чтобы быть уверенным в том, что все идет как надо.

Место это – было обнесено глиняным забором (дувалом), который состоял из глины, местного раствора на основе навоза и булыжников, которые положили для крепости забора. Наверху – прямо в дувале было вмуровано битое стекло – необычное для этих мест и этих лет решение, стеклянная тара здесь была не слишком-то распространена. Внутри, невидимый с улицы, находился часовой, у которого был автомат. Впрочем, мулла не слишком-то беспокоился о возможном побеге или неповиновении со стороны обитателей этого центра: в отличие от англичан, он знал о том, что идеи и идеология, тем более с религиозным подтекстом – сильнее стали. Но англичане, которые и дали деньги на этот центр – настояли именно на таких мерах безопасности…

Мулла постучал в дверь – и дверь открыли

– Ас саламу Алейкум

– Ва алейкум ас салам, эфенди… – почтительно сказал боевик, охранявший комплекс. Он был горцем – и верным, как собака горцем: когда он был ранен (в ходе межплеменной разборки), его подобрали англичане и выходили: с тех пор, он считал себя обязанным англичанам и служил там, куда поставят. Благодарность англичанам – не мешала его вере, искренней, тотальной и даже какой-то животной, какая всегда бывает у малообразованных неофитов. Он смотрел на муллу так, как смотрит на хозяина собака, верно и жадно, готовясь исполнить любую его команду. Мулле нравилось это, он сказал «Аллах с нами» и дал ему немного сушеного мяса…

– Все в порядке?

– Да, эфенди

– Никто посторонний не приходил?

– Нет, эфенди…

Объект этот – был объектом ограниченного доступа, и если информация о нем просочится – можно ждать гостей. Особенно опасны были не русские – а журналисты. Эти – в поисках сенсаций рыскают как волки, их и цензура не остановит…

– Будь внимателен – мулла знал, что если здесь хочешь от кого-то чего-то добиться, надо повторить раз пять, а потом еще повторять при каждом удобном случае – если кто-то придет, ты должен запомнить этого человека и зарисовать. У тебя сохранилась бумага и карандаши?