Но бой начали не уцелевшие солдаты группы старшего лейтенанта Ильина. За спиной у ребят тоже послышался нарастающий шум танковых моторов. Затем торопливые звонкие хлопки башенных орудий, и прямо над головами ребят в сторону наступающей вражеской техники полетели трассеры бронебойных снарядов. Один из них уткнулся в смутно видневшийся силуэт впереди, и он сразу вспыхнул, озарив пламенем всю окружающую местность. Буквально следом наши танкисты попали в еще один бронетранспортер, попали удачно, тот сразу взорвался, разбрасывая по сторонам бесформенные горящие куски. Но американцы не остались в долгу. Позади окопа, в котором сидели ребята, снова вспыхнул яркое искусственное солнце осветительных авиабомб. Из-за рева танковых моторов и орудийной стрельбы никто на земле не услышал новое появлений над полем боя американских штурмовиков. Они поменялись местами. Пара, которая проводила подсветку в предыдущих атаках, стала ударной, спустившись вниз, а четверка, которая израсходовала почти весь боекомплект, заняла позицию на высоте. У этих самолетов из всего вооружения осталось только по паре САБов, и, сейчас, по команде с земли, они их сбрасывали.

За бронетранспортерами шли несколько вражеских танков, которые тут же открыли прицельный огонь по нашим, хорошо освещенным и видимым, как на ладони. «Тридцатьчетверки» оставили бронетранспортеры в покое и начали азартно перестреливаться с «Паттонами». Наших танков было больше, но они шли по участку долины, залитые ярким, почти дневным светом. А американцы еле угадывались смутными тенями в предрассветном сумраке. Тем не менее, нашим удалось первыми зажечь один «Паттон», правда, следом вспыхнули сразу два Т-34. Но тут на чашу весов американцы бросили туза, точнее, двух тузов. И крыть эту карту советским войскам оказалось нечем. Два «Скайрейдера», с крутого пикирования, выпустив НУРы, тут же подожгли еще две «тридцатьчетверки». Штурмовики с ревом пронеслись над долиной, уходя на второй заход, а наши танкисты, отстреливаясь, ползли задним ходом, стремясь выйти из освещенной зоны.

Но этот наскок советских танков, хотя и обернувшийся для них изрядными потерями, привел к тому, что бронетранспортеры американцев стали высаживать пехоту. Сашка с Сергеем наблюдали, как в трехстах метрах от них огромные силуэты вражеской техники останавливаются, чтобы опустить свои передние аппарели. И только когда оттуда начали кучно выскакивать вражеские морпехи, Сашка опомнился и приложился щекой к прикладу СКС. Рядом хлопнул карабин Сергея, одна из теней осела вниз, сливаясь темным фоном земли. Сашка поймал на мушку высокий силуэт бегущего пулеметчика, задержав выдох, плавно нажал на курок. Карабин уже привычно-больно толкнул в плечо, отдавая в раненую руку. Пулеметчик, выронив свое оружие, взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и упал на спину. Вокруг них редко, короткими очередями, били автоматы остальных бойцов отряда. Слева застучал пулемет, его трассирующие очереди, как спицы, упирались прямо в одну из открытых аппарелей. Но безответный расстрел американцев длился недолго. По окопу с нашим пулеметом с бронетранспортеров ударили сразу несколько крупнокалиберных вражеских, и он замолчал.