Старик не шутил – и Савинков знал, что старик не шутит. Со временем – он стал еще опаснее хотя бы потому, что на такого – не подумают. А он и в самом деле Георга может убрать – Савинков в том ни разу не сомневался. Если его послать – то будет война или не будет – Королю Британской Империи конец. Сколько бы человек его не охраняло.

– Нет, этого не надо. Дело в людях. Точнее – в местных жителях. Большинство из них – радикальные мусульмане, то есть молятся Мохаммеду и ненавидят нас. Каждый, кто не их веры – для них враг. Англичане – поощряют их против нас. Поставляют оружие… кое-какое, но поставляют. Обещают им свободу.

– Известная та свобода.

– То-то и оно. Да только ты, Боренька и сам в эту свободу верил. Не?

– Верил… – сказал Савинков – и сейчас верю.

– Веришь? – испытующе посмотрел на него старик.

– Верю – повторил Савинков.

Старик какое-то время вглядывался в него.

– А ведь и в самом деле веришь, Боренька… – сказал он – как не удивительно…

– Знаешь, что я понял, Брут? Тогда… ты сам знаешь, когда. Свобода и воля – вещи разные. Свободу – надо не против режима, а вместе с ним завоевывать. Мы при свободе не пожили, каюсь – а вот дети наши поживут. А волю – ее народу давать нельзя. Никакому. А нашему – в особенности. Зловредная эта штука – воля.

Старик покачал головой.

– Умный ты человек, Боря. Смотри, сам себя не передумай.

– Не передумаю. Я для себя – все давно решил.

…

– Что думаешь? Насчет того, что я сказал.

– А чего тут думать? Хочешь перехватить игру англичан – создай свою партию. Помнишь – Союз русских фабрично – заводских рабочих. Цедербаума. Много они у нас кровушки попили…

– Это понятно. Я кстати тоже к этому и пришел.

– Помнишь еще… исторический материализм.

– Помню. Кстати – ерунда все это.

– Ерунда? – сказал старик – почему это ерунда.