— Эй! — крикнул ему в спину дворник. — Не забудьте. Сангаппа. Вы можете купить ее в скобяной лавке Джамбори на углу Халфмун-стрит. — Он указал вдоль по улице. — Тама! Скажите старику Джамбори, что вас послал Старый Дворник Картер!
Бёртон кивнул и захромал прочь. Он попытался свести вместе куски головоломки, но в голове была каша.
Он пересек улицу, прошел мимо скобяной лавки Джамбори и выбрался на Беркли-стрит, где увидел пожилого человека, глядевшего из окна первого этажа. Он остановился и внимательно осмотрел изуродованное шрамами лицо с белой бородой, острыми скулами и глубокими мученическими глазами.
Человек тоже уставился на него.
И пошел, когда он пошел.
Он посмотрел на руки. Коричневые, морщинистые, натруженные. Не руки молодого человека.
Он похромал дальше, пересек Беркли-сквер, прошел по Дэвис-стрит и вышел на Оксфорд-стрит, заполненную экипажами. Экипажами, запряженными лошадьми. Только лошадьми. Ничего другого. Его это изумило, хотя он не понял, почему.
На Портман-сквер он, шатаясь, добрался до клочка зелени в центре площади, бросил все на траву и рухнул на скамейку под деревом. Он собирался идти на Монтегю-плейс, но только сейчас сообразил, что ему там делать нечего.
Он громко засмеялся, и тут же бок обожгло болью, по щекам потекли слезы.
Он закричал, и подумал, что должен умереть.
Он сидел тихо, и внезапно оказалось, что прошли часы; его окутал плотный ночной туман.
Из-за завесы потрясения вынырнули и стали развертываться спутанные воспоминания. Он попытался загнать их обратно, но они продолжали появляться. Окружающий его Лондон исчез во тьме. Но внутри его потихоньку стала стала материализовываться правда, с ужасающей ясностью.
Она наклонилась в сторону как раз тогда, когда он нажал на курок.
Вторая пуля убийцы, отсекла ей ухо.