– Вы хотите сказать, что я плохой пациент? – все же заговорил Франк с ним сам.

– Очень, – признался мужчина, не скрывая недовольства.

– Понимаю, но помогите мне продержаться два дня и я отключу все и буду лечиться как положено, но эти два дня жизненно необходимы.

Врач тяжело вздохнул, но согласно кивнул. Выбора у него, в сущности, не было, а тот факт, что это на два дня, а не на пару недель, было уже хорошим знаком, потому он решил тоже говорить прямо:

– Нейростимуляторы вам категорически запрещены, вероятность повторного кровотечения слишком велика.

Франк недовольно скривился, но промолчал, потому что так и думал, понимая, что придется страдать.

– Но мы можем использовать электросон с удлинённой фазой глубокого сна, чтобы ваше тело лучше отдыхало за короткий срок. У этого метода только один недостаток: вас нельзя будет будить на время процедуры.

Франк вздохнул и все равно поблагодарил мужчину, понимая, что это лучше, чем ничего.

– Я скажу, когда буду готов поспать. Пока я должен быть на связи, – признался он, ничего не говоря о причинах, а потом внезапно сменил тему: – Я могу попросить ваше мнение, как эксперта?

– Всегда можно дать официальный запрос…

– Я его дам, мне просто надо знать, можете ли вы его принять или мне лучше обращаться к врачам строго по списку экспертов.

– А о чем речь? – с сомнением спросил мужчина.

– Нужно мнение о протоколе одной операции. Есть видеофиксация без звука.

– Кто врач, вы мне не скажете?

– Скажу. Ваш сын – Дориан Форд.

Мужчину передернуло. Он отвернулся, помолчал, а потом попросил:

– Можно мне ее без официального запроса? Я не уверен, что смогу быть объективным, но… мне нужно знать, что именно произошло.

– Конечно. Я отправлю вам все, просто скажите куда.

Франк и не сомневался, что категоричный Николас Форд на самом деле так и не смирился с утратой сына, не простил ни его, ни себя, что плохо подготовил боевого медика.

– Я почти уверен, что он не виновен, – признался Франк, отправляя файлы.