Если он не поторопится и не покончит с этим хлопотным дельцем сегодня, то ему придется пропустить следующую гонку, и Берг наверняка скажет, что он «лох», потому что Берга за мат браслет током не бьет, и он позволяет себе такие словечки. Зараза.

Пиво с Бергом и гонки Оливеру явно были сейчас дороже, чем какая-то месть, но он шел за Дейвишем, снова его нагоняя. Видя, что тот замер в одном из узких переулков, видимо ожидая его.

«Ну и правильно, сколько можно бегать?» – подумал Оливер и свернул туда.

Он знал эту улочку, зачем-то он когда-то пришел в нее, просто потому что она тупиковая, но этот самый тупик создают невысокие бараки в один этаж с покатыми, округлыми крышами, словно у шатров или шалашей. Черепица у них разбитая, обтрепанная, вся в выбоинах и вмятинах. Одного их вида когда-то хватило Оливеру, чтобы понять, что это место то самое из давних рассказов Ярвана о том, как он однажды все же ушел от правосудия, забежав в этот тупик и спрятавшись в полуподвальной нише.

– Там такой лаз, закрытый решеткой, – рассказывал Ярван, – но решетка эта на соплях держится, поэтому ее легко убрать, спрятаться в эту нишу, на самом деле это водосток и если туда влезть, то будешь по грудь в дерьме стоять, но зато можно решетку на место поставить, к стене прижаться – и вот тебя уже и не видно, и даже собаки, если они идут по следу, собьются из-за вонищи. Мне про это приятели рассказали, и оно прокатило. Правда, через два дня меня все равно взяли, но лишних два дня побегать было прикольно.

Тогда это был один из множества нелепых рассказов о прошлом, которыми почти все осужденные в компании у огня напоминали себе о том, что они живые люди с какими-то своими реальными жизненными эмоциями, а не выживающие манекены, не до конца расплавленные Пеклом, а теперь для Шефа это была подсказка, причем она сама всплывала в памяти, хотя он и слушал тогда Ярвана в пол-уха – лениво, не желая заморачиваться.

– Если ты еще не понял, я иду по сигналу твоего иммунного чипа, – сказал Оливер, заходя в этот тупик.

Тут же, судя по запаху, некоторые местные шлюхи обслуживали клиентов. На это же намекал и ящик, покрытый каким-то тряпьем.

Оливер его видел и невольно усмехался, вспоминая логово Волков. Они любили такие ящики, а потом Кастер ныл, что у него после первого знакомства с Витой вся задница в занозах, за что его непременно дразнил словами Кирк.

Эти глупые, грязные в своем роде воспоминания растекались в груди теплом, но Оливер все равно пинал ящик подошвой берцев, и тот разлетался, роняя тряпье и поднимая тот самый запах спермы, что стоял в давно потерянном траходромнике в базе Демонов.