Я не ответил. Снова пошёл кругом вокруг него, внимательно глядя на копьё.

— Я тебя не понимаю, — двойник пытался подобрать слова, — Инфериор — это мир нулей. И сила, которую они получили в древности, обратилась против них самих.

Он говорил про то, что люди, звери, первушники — никто его не интересует. За нулей бы он ещё поборолся, но только у него другие дела. Как-нибудь в другой раз…

Когда Марк метнулся ко мне, я тоже рванулся вперёд. Хали помогла, влив каплю силы, а дальше… коснуться его копья, чтобы проснулась техника, попробовать обойти, вступить в борьбу.

— Семья, Марк! — «другой» прищурился, глядя в упор, — Это всё ради неё!

Нет, «другой Марк», я тоже — сильная воля. И это мне искать другой способ, не тебе.

Удачная ты копия или нет, я не знаю, но вот только сегодня ты пройдёшь обнуление.

Мои пальцы обхватили его кулаки, мы закружились, толкая друг друга и пытаясь выбить оружие.

— Ради семьи!

— Я знаю, — спокойно ответил я, бросая себя в нулевую меру.

Пусть спокойно спит Отец Апепов, баюкаемый демоном-Просветлённым.

В моей версии путешествия достойно захоронена Просветлённая в Горах Ящеров, я встречал проповедника в деревне Рогачей, и я вывел мастера Женю на чистую воду.

«Другой Марк» закричал, удивлённый сменой меры.

— Какого хрена? — он округлил глаза, — Просва пробудилась?!

Я молча вмазал кулак прямо в бородатую рожу. Копьё полетело в сторону, техника скорпионов уже не работала, зато вспомнились навыки рукопашной борьбы. Главное, не отпускать.

Вот только этот тоже был контрактником, его тоже гонял сержант, он тоже был телохранителем. Поэтому мой план оказался не таким простым, как казалось.

Мы катались по песку, мутузя друг друга, всё вокруг давно было залито кровью из разбитых носов. И мотивация у моего оппонента тоже была будь здоров.

— Ради неё, Марк!!!

Он орал, называя имена моей жены и дочери, и с каждым ударом я чувствовал себя предателем. То есть, бездумно уничтожать целый мир ради нескольких месяцев счастья с близкими — это нормально?

Не знаю, почему он был таким везучим, что память сохранилась. Но одно знаю точно — близких нам не накопируют.