Видимо, мои сомнения дали трещину, и в какой-то миг противник оказался сверху, отвешивая мне удары один за другим. Кровь заливала глаза, я пытался закрываться…

— Кротов! — рявкнул я.

— Что?! — он замер, услышав ненавистную фамилию.

— Он здесь, в Каудграде!

«Другой Марк» вытаращился куда-то на горизонт, будто пытался разглядеть этот самый город.

— Что за Кауд… — удар основанием ладони в подбородок оборвал ему слово.

Кажется, вылетел кусочек языка, а я сразу же схватил его за руку, перекинул ноги через шею, выходя на чистый армейский залом. Если этот приём проводить «неправильно», есть шанс сломать шею противнику.

Сержант часто повторял об этом на тренировках, и говорил, что с друзьями всё надо делать правильно.

Хрустнула шея, и противник затих.

Тяжело дыша, я отвалился от него, отползая, словно от прокажённого. Твою нулячью меру, это что было-то?!

Я полз, полз, и полз…

«Марк, очнись! Всё закончилось».

Лучше бы и не начиналось. Я стал замедляться, вспоминая, что нахожусь в нулевой мере. И в толще песка такие твари, для которых ноль — беззащитный лакомый кусочек.

Усевшись, я посмотрел назад. След от моего побега остался явный, а вот тела не было.

Вместо этого на земле кто-то сидел по-турецки… кажется, это был ноль. В белом длинном одеянии, абсолютно лысый, и белый кружок на лбу.

Да чтоб вас, неужели ещё не всё закончилось?

«Я не знаю, кто это, Марк».

Когда ноль заговорил, казалось, что его голос зазвучал в каждом сантиметре пространства, даже в моей голове.