– И ты знаешь всё это потому, что… – с обманчивой мягкостью произнесла женщина, но шрамоносец не дрогнул, лишь слегка опустил подбородок с ухоженной эспаньолкой, обозначая поклон:

– Позволь представиться: Альберто, смиренный мирской брат Ордена Иисуса. Ad majorem Dei gloriam[45].

И отец Пол, повисая в держащих его руках, отчётливо (и неподобающе для лица духовного) пробормотал:

– Твою мать…

Сухопарый мужчина, чью тонкую талию выгодно подчеркивал широкий пурпурный кушак, добродушно рассмеялся вслед молодой женщине в простом белом платье. Женщина скрылась в часовне Богоматери Скорбящей на платформе Мори, двери закрылись, а он всё стоял, посмеиваясь и рассеянно перебирая длинными музыкальными пальцами тонкую струйку фонтана.

– Моя будущая дочь насмешила вас, монсеньор?

Его преосвященство епископ Люсонский повернулся к Мори Пилар, задавшей вопрос, и кивнул, вытирая руку платком, извлеченным из рукава черной сутаны с пелериной и тридцатью тремя пурпурными пуговицами.

– Умна, как все ваши дочери, Пилар. Смела. И остра на язык. Я спросил, не желает ли она исповедаться…

– Катрина, я думаю, заявила, что пока она не крещена, её грехи вне вашей компетенции. А когда станет христианкой, вода крещения смоет всё, и каяться будет не в чем.

– Практически дословно, – восхитился епископ. – Поговаривают, девушка с честью выполнила ваше поручение?

– Не совсем, – поморщилась Пилар. – Негодяя, убившего Родриго, она отдала другим людям.

– Своему Дому, как я слышал!

Епископ позволил мягкому упрёку прозвучать в ровном голосе, таком же бархатистом, как прикрывающая тонзуру пурпурная дзукетта. Где и как кроткий служитель Божий добывал информацию – было загадкой даже для Паучихи. Но факт оставался фактом. Для него, как и для самого известного из его предшественников[46], внешним сходством с которым епископ иногда позволял себе гордиться, не было тайн там, где ему была угодна полная ясность.

– Дому, который отказался от неё! – возмущение Мори Пилар выдавали лишь пальцы, побелевшие на потёртом переплёте молитвенника.

– Мы оба знаем, дочь моя, что не всегда люди, облечённые властью, могут позволить себе поступать по зову сердца. Или даже просто по справедливости. И не всегда вещи таковы, какими кажутся на первый взгляд.

Епископ повёл рукой в небрежном благословляющем жесте. Проследив за его взглядом, Пилар коротко кивнула в ответ на учтивый поклон Альберто Силвы.

– Но даже если отказ Дома от девушки не ловкий финт – во что я, признаться, не верю – не думаю, что за эту молодую особу стоит беспокоиться уж очень сильно, – размеренно продолжил священник, игнорируя служку, почтительно замершего с епитрахилью в руках в нескольких метрах от беседующих. – У неё есть деньги и имя, которые она заработала себе сама. Есть друзья и рекомендатели. Есть, наконец, крестная мать, возглавляющая более чем успешное предприятие, и крестный отец – иезуит. Думаю, она не пропадёт.