– Кто бы говорил о чести, – хрипло прокаркала женщина за столом. – Впрочем, верю. Но вы считаете, мятеж был спровоцирован извне?

– Убеждён в этом. Идея с монастырём понравилась, но в окрестностях шлялось слишком много народу, и…

– Куда вы дели монахов?

– Да там и было-то полтора инвалида, – отец Пол, похоже, оседлал любимого конька. – Этот монастырь никому не был нужен, его давно следовало закрыть. Я разослал братию по нескольким обителям молчальников, здесь это распространено…

Показалось ему, или мужчина со шрамом кивнул, словно подтверждая его слова?

– Ясно. А зачем понадобилось убивать отца Родерика?

– Я не убивал! – почти взвизгнул каноник, дёргаясь в держащих его руках.

Ему вдруг стало очень страшно. Сидящее у стола чёртово отродье словно стягивало к себе весь свет и весь воздух в комнате, лишало возможности отвести взгляд, вдохнуть полной грудью, внушало ужас самим своим присутствием.

– То есть… я подлил ему немного настоя наперстянки…

– Сердечнику, – кошмарная полуженщина-полукошка уронила лицо в ладони рук, упертых локтями в столешницу, и несколько секунд просидела неподвижно. Потом, не поднимая головы, поинтересовалась: – Он умер от отравления?

– Нет, он не умер! У него был сердечный приступ, и тут в монастырь явился этот докторишка, Диксон, и что-то такое сделал, и отцу Родерику стало лучше, а потом… клянусь, я больше ничего… только отобрал у него кольцо ордена и…

– Ещё раз, – медленно проговорила псевдомонашка, поднимая голову и втыкая в отца Пола взгляд разноцветных глаз, отчего он почувствовал себя бабочкой на булавке. – Зачем понадобилось его убивать? Подливать наперстянку, трепать нервы отнятым кольцом связи? Зачем? Что он мог, безобидный пожилой аббат с закрытой планеты?

– Он б-был и… и… иезуитом! – отца Пола уже трясло с головы до ног, зубы отчетливо клацали, он стал заикаться.

– И что с того?

– Четвёртый обет, – шагнул вдруг вперёд мужчина со шрамом. – Братья-иезуиты приносят четыре обета.

– М-да? – заинтересованно покосилась на него снизу вверх девица, вдруг начавшая выглядеть почти как обычный человек. – Вообще-то, их три. Послушание, нестяжание, целомудрие… откуда взялся четвёртый?

– Послушание непосредственно Папе. Отец Родерик при желании вправе был напрямую связаться если не с самим понтификом, то с канцелярией Ватикана уж точно. И тогда вся эта история очень быстро вылезла бы на свет Божий. Его нельзя было оставлять в живых или, как минимум, при средствах связи. Даже из обители молчальников он мог послать весточку через ретранслятор, который наниматели отца Пола так и не нашли, верно? Не нашли. Потому что как иначе смог получить твою весточку я?