Но уведомить директора требовалось. Уж это-то было ясно. Поэтому эфиоп неохотно согласился передать новости сам.

В правой руке он держал официальный приказ. Под ним требовалась подпись Де Паоло. Эфиоп понимал, этот приказ будет для старика смертным приговором.

Когда помощник медленно приблизился к постели, веки Де Паоло дрогнули, и он открыл глаза.

— Я спал, — произнес Директор. — Видел во сне… родителей. — Голос его представлял собой слабеющий шепот. — Я не думал о них много лет… десятков лет…

Эфиоп неуверенно стоял у постели.

— Какое сейчас время дня? — спросил Де Паоло.

— Раннее утро, сэр, — прошептал в ответ эфиоп. — Только-только рассвело.

Глаза Де Паоло на мгновение вскинулись с прежней силой.

— Ты ведь всю ночь не ложился, верно? Что происходит? Что случилось?

Осциллограф по другую сторону комнаты показал, что биение его сердца участилось, пики сделались острыми там, где им следовало быть плавно закругленными.

Мятеж, — прошептал помощник. — Подпольная Революционная Организация Народа.

— Где?

— В Америке… в большинстве крупных городов.

— Открытые бои?

Кивок.

— Да. Бои на улицах. Американское правительство не может в одиночку овладеть положением. Были даже сообщения о мятеже в рядах американской армии.

— Санта Мария!

— Мы должны приготовиться действовать… Совет набросал приказ, дающий Всемирной Армии право вмешаться. Под ним требуется ваша подпись.

— Американцы просили нас о помощи?

Следившее за состоянием больного оборудование издало высокотонный электронный свист. И пульс, и дыхание, и сердце Де Паоло зачастили, переходя на опасно высокие уровни. Вспомогательный насос в аорте работал на максимуме.