Когда она ударила другого локтем, из-за упавшего стола поднялся, разинув рот и держась одной рукой за горло, Хамуд. Пока трое партизан боролись с одной рыжей женщиной, Гаррисон уносился на кресле к спальне. Хамуд, шатаясь встал на ноги и вытянул руку. Схватив Арлен за волосы, он рванул ее назад с достаточной силой, чтобы заставить ее закричать. Один из партизан врезал ей в живот прикладом автомата, и она согнулась пополам. Хамуд отпустил ее волосы. Она рухнула на пол.

— Возвращайся сюда, а то мы убьем ее! — крикнул он Гаррисону.

Старик остановил каталку в дверях соседней комнаты. Он медленно повернулся и возвратился к ним, его морщинистое лицо побелело от ярости.

Хамуд ткнул Арлен в спину носком сапога. Та не потеряла сознания. Ее полные ненависти глаза прожигали его взглядом.

— Ты будешь оставаться тут без движения, — тихо велел ей Хамуд, — иначе мы застрелим этого глупого старика.

Ее пальцы сжимались, словно когти, но в остальном она не шевельнулась.

Хамуд повернулся к Гаррисону.

— Смелая сотрудница, — заметил он, — показав на распростертую Арлен. — Она боится только одного, — как бы не пострадал ты.

— Оставьте нас в покое, — произнес слабым старческим голосом Гаррисон. — Убирайтесь вон и оставьте нас в покое.

— Сперва мы должны обыскать этот дом и убедиться, что у вас нет никакого оружия для применения против нас. — Он кивнул, и трое партизан направились к другим комнатам. — Если вы будете здесь вести себя тихо, будете жить.

Гаррисон беспомощно сидел в кресле, уставясь на высовывающийся из кобуры Хамуда пистолет. Он слышал из спальни грохот, потом треск рвущейся материи, звуки взламывания и резкий смех.

— Мои люди обыскивают очень тщательно, — насмешливо заметил Хамуд.

Слава богу, они не смогут добраться до произведений искусства, говорил себе Гаррисон. Им никогда не найти подземного хранилища, а даже если и найдут, то не откроют его, не зная компьютерных кодов. Все будет в сохранности.

Казалось, они разносили дом много часов. Из всех комнат Гаррисон слышал, как там что-то бьется, рвется, ломается. Арлен лежала без движения, не шевелясь. Но он видел у нее в глазах слезы бессильной ярости.

Наконец они закончили. Трое юнцов вразвалочку вошли в гостиную, повесив автоматы на плечи, к их собственным мешковатым комбинезонам пристали обрывки белья и яркие цветные лоскутья с каких-то платьев Арлен. Один из них намотал на шею лифчик. Другой грыз ножку варенного цыпленка.

— Никакого оружия, — доложил лифчиконосец. — Мы обыскали очень хорошо.

— Хорошо, — кивнул Хамуд и повернулся к Арлен. — Можете теперь встать, прекрасная дама.