Он не сделал ни одного движения, но девочка ощутила чужое присутствие и резко обернулась.

– Прекрасно, – тихо проговорил он. – Я ставил защиту на свое поле… А ты все-таки меня распознала.

– А может, я просто увидела ваше отражение.

– Так окно открыто.

Аленка почувствовала злость. Ее подловили. Она с вызовом посмотрела на учителя, улыбающегося доброй открытой улыбкой, и протянула ему вскрытый конверт:.

«Дорогие папа и мама…»

Почерк был ее, и не только почерк… Она сама именно так бы и написала, будь она в настоящем спортивном лагере, всё, до последней запятой и кляксы в конце. («Как ты умудряешься ставить кляксы обычной шариковой ручкой?» – «Мама, я тебя умоляю…»)

– Откуда это?

Жрец продолжал улыбаться, словно был доволен успехами ученицы.

– Вы меня обманывали!

– В чем?

– Не притворяйтесь! – выкрикнула она. – Я этих писем не писала!

Он невозмутимо открыл конверт и оглядел исписанные странички.

– А по-моему, очень похоже. Одно письмо твои родители уже получили…

– Вы и их обманули!

– Их – да. Но не тебя.

Глаза Жреца вдруг сверкнули (Аленка попятилась, почувствовав ужас).

– Тебе было все известно заранее – с того момента, как ты переступила порог школы. Ты прекрасно поняла, что это не просто зачуханный балетный кружок при макаронной фабрике… Это – секта. Общество избранных, наделенных могуществом – таким, которое и не снилось простому смертному. Ты занимаешься в школе чуть больше года. И за это время, заметь, стала не просто первоклассным бойцом… Ты стала мастером. Боевой машиной. Ты знаешь теперь три языка, профессионально водишь автомобиль и мотоцикл, стреляешь из любого оружия… И ты полагаешь, все это ради развлечения? С друзьями в компании поприкалываться? Нет, дорогая моя.

(«Какой у него злой взгляд! Как же я раньше-то не замечала, а? Где уж было замечать…»)

– Ты стала очень важным человеком. Я вложил в тебя массу средств… Я тебя вылепил из обычного куска дерьма, придал форму и сделал так, чтобы ты не пахла. И тебе этого хотелось, не спорь со мной.