– Так вот, эта запись, – я ткнул пальцем в экран, – последняя в жизни Бронцева. Его убили приблизительно через полчаса после ухода пациентки. Видите, они сидят в полутьме, при свечах… Освещение очень скудное, однако камера высокого класса, Марк средств не пожалел. А теперь – внимание! – гаснет бра в углу… Вы заметили?

– И что это означает?

Я улыбнулся, сдерживая ярость.

– Всего-навсего перегорели пробки на лестнице. Пустячок. Однако – аппаратура продолжает работать. Несмотря на отсутствие электричества. Что скажете?

Роман покривил губы.

– Поздравляю. Вы все-таки додумались… То есть вас не понесло в откровенную мистику.

– Мистика заключается в другом. Эта женщина, что запечатлена на кассете, оказалась очень сильным экстрасенсом. У нее невероятный дар – невольно, находясь под гипнозом, она воздействовала на пленку таким образом, что та зафиксировала ее воспоминания из прошлой жизни. Вот в чем крылась разгадка: Глеб не снимал этот эпизод и не приглашал для этого актеров. Все, что было на экране, относилось к реальным событиям, происшедшим в конце XIII столетия… Однако потом, спустя некоторое время, прежняя запись исчезла…

– Ерунда, – поморщился Роман.

– Ерунда… Если бы не ваши собственные слова и не слова покойного Шуйцева: «Я видел свой труп…» – Я повернулся к нему и поймал-таки его взгляд, затуманенные расширенные зрачки. – Вы, все трое, повторили увиденное когда-то почти одинаково: события, разнесенные друг от друга на восемь веков… Вы, лично вы, не могли забыть (или, наоборот, вспомнить до конца) то, что произошло с вами в Афганистане, и обратились к Марку Бронцеву. А Марк попросил об ответной услуге. Я прав?

Он молчал.

– Это вы установили скрытую камеру на стеллаже. А кроме того, в подъезде дома, где он жил, частенько вылетали пробки, и «эксперименты» Бронцева срывались – аппаратура переставала работать. И вы ее, так сказать, усовершенствовали: встроили компактный независимый источник питания, на манер компьютерного, – я вздохнул. – Конечно, мы здорово лопухнулись. Нужно было сразу, с самого начала осмотреть камеру и видеодвойку… Мы этого не сделали.

Признаться честно, мне хотелось, чтобы он испугался или хотя бы смутился. Но, когда он поднял глаза, взгляд его оставался спокойным и чуть насмешливым, словно я, приложив титанические усилия, поймал слона за хвост и сказал на манер слепца из известной притчи: слон – это большая толстая веревка. Как и во всей этой истории – внешние, незначительные детали подменили собой внутреннюю потаенную суть. И я упорно проходил мимо нее.