Принцепс повел грузными плечами, почесал наманикюренным ногтем седой висок.

– Почему от меня скрыли подоплеку дела? – набрался смелости Стриж.

– Чтобы ты поневоле не выдал того, о чем не знаешь.

Дезет припомнил “интенсивные” методики следственного отдела Департамента Обзора Каленусии и с трудом подавил желание плюнуть в холеную физиономию диктатора Иллиры.

– Значит, требование моей выдачи Порт-Иллири было блефом?

– От начала и до конца – это часть игры. Но теперь это уже не имеет значения…

– Значит, моя жизнь – вся, как есть, от начала и до конца, с Ахара и Форт-Хараем, была создана вами?

– Да! Да! Да!

Рыхлые щеки Оттона гневно тряслись. Стриж крепко сжал сцепленные пальцы.

– Вы обманули и предали меня.

– Я тебя создал, мальчишка, ничтожество.

– Себе на потребу.

– Я дал тебе шанс стать чем-то получше обывателя, неблагодарная скотина.

– И что теперь?

Правитель задумался. Дезет ждал, не дыша. Он только сейчас заметил, как щедро испещрили кожу Оттона склеротические жилки, отметил нездоровую желтизну его белков – принцепс все же сильно сдал за последние годы.

Оттон вздохнул.

– А убирайся ты на все четыре стороны. Мне противен вид моей ошибки. Забирай своего щенка – и с глаз моих долой. Сколько тебе лет?

– Риторический вопрос. Тридцать пять, вашество.

– Я накажу тебя, молодой человек – отправлю на пенсию. Получишь скромную дотацию военного отставника, а я уж позабочусь, чтобы нигде в Иллире ты не нашел работы… по специальности. Нигде, и не надейся – тебя даже вышибалой в бордель не возьмут. Ты, недоумок, будешь скучать долгие годы, поливая петунии, под плотной опекой надзора прето, кормить собаку и возиться со своим отпрыском. Марш отсюда, сволочь. Вон.

…Вольный Стриж ловко сбежал по широким ступеням Резиденции. Преторианцы прощально отсалютовали и проводили его ненавидящими взглядами. Нина уже ждала во дворе, на мраморной скамье возле пестро-шафрановой клумбы. Знакомая монахиня – мать Наан, сухо кивнула в ответ на приветствие Дезета.