Но и это будет потом. Немного ранее, в самый разгар гражданского конфликта, Егерь посетил границу северо-восточного сектора – там шла если не самая кровавая, то уж наверняка самая упорная война. Быть может, советник увидел нечто, что слегка повлияло на его умиротворение. Во всяком случае, распространяться об этом периоде собственной жизни Егерь не любил.
Говорят, он оставил наследникам груду бумаг – неизданные мемуары. Но мемуары молчат.
* * *
…Северо-восточные территории. Осень. Сухой день. Пологие холмы. Бездымный костерок догорает, подергиваясь седым пеплом. Стриж сидит на корточках, грея ладони у огня. Ральф устроился напротив, он сосредоточенно чинит застежку шлема пси-защиты, русые волосы луддита треплет низовой ветер.
– Зачем тебе шлем, Ральф? Ты в нем, как сенс, ни на что не годен.
Луддит улыбается своей обычной асимметричной улыбкой.
– Это мешает им навести и использовать большой пси-детектор. Когда мы в шлемах, конфедераты не могут обнаружить ментальную активность группы. Мы можем идти оврагами, туда или сюда, пока нас не видно глазами, никакие детекторы не помогут. Когда понадобится поработать с наводкой, я сниму это барахло.
– А мне шлема не положено?
– Ты нулевик.
– А ты чересчур образован для фермера, приятель.
Ральф засмеялся.
– Я учился в агрономическом колледже, в университете Параду.
– Считается, что псионик, воюя, сжигает собственную жизнь. Ты не боишься перестараться, Ральф?
Сенс жестко усмехнулся:
– Мы должны позволить им завалить нас без боя? Ты атеист, тебе не понять людей, для которых Мировой Разум – не пустые слова.
Стриж снова протягивает руки к огню, не желая развивать скользкую тему. Подходят двое, потом еще шестеро, они разбирают трофейные излучатели. День сух и ясен как стеклышко, тумана нет, это наверняка усложнит задачу.
– Может, стоит дождаться ночи, ребята?
– Нам нужен их детектор. К ночи машину с установкой отгонят в тыл. Солдаты не любят холмов. Пошли, покажем им козью мать.
Короткая вереница людей уходит оврагами, мертвая трава едва слышно шуршит под ногами…
* * *