– Вы его шантажировали разоблачением?

– Я оказал покровительство бродяге, которого использовал ваш коллега. Этот Николаев – занятный старик, философ в душе.

– Ваши слова расходятся с показаниями самого Николаева.

– Полно, друг мой Тэн! Я ведь могу называть вас своим другом? После фантастической партии в стабилиард и моего спасения – это так естественно… Дружище, ваш экспресс уже ушел, не портите себе кровь. Я бы хотел сказать – не губите остатки карьеры, но у вас ее больше нет – даже в виде остатков. И что за холера вами движет? Неужели атавистическое стремление отомстить?

– Возможно.

– Тогда вы способны понравиться генералу Крайфу. Он не чуждается простых эмоций.

– Крайф и Цертус в одной команде? Не верю. У вашего шефа репутация ненавистника ивейдеров.

– Одно другому не мешает, одно другому не мешает… Цертус тоже не в восторге от ментальных мутантов – они для нас только ненадежный инструмент.

Цилиан задумался, всматриваясь в твердый абрис лица собеседника. «Меня обманывают, – понял он. – Пока не знаю, в чем, но тугая петля лжи уже сплетена, затягивается, я чувствую, как, осторожно примеряясь, она царапает мою шею».

– Как он выглядит, друг Ривера?

– Кто?

– Цертус.

Полковник рассмеялся, показав на миг неестественно белоснежный ряд зубов.

– Его попросту нет. Цертуса как единой личности не существует, это только псевдоним группы аналитиков, военных и интеллектуалов. Не верите? Зря. Наша деятельность, по сути, остается в рамках закона. Не надо громких слов о фальсификации данных в Системе. Мы не лжем, друг мой, мы только опережаем события – блистательная правда предвидения выше убогой серости пошлого дня. Вас очернили в глазах шефа Пирамиды? Но ведь вы сами медленно и верно дрейфовали к открытому бунту, Тэн.

– Я честно служил Каленусии.

– Только собственным консервативным представлениям о ней. Времена меняются, в таких случаях необходима гибкость, вы повели себя как жесткий упрямец и вот оказались на обочине событий, с волчьим билетом в кармане.

– Не торопитесь праздновать победу.

– А на что вы надеетесь? На показания Николаева? Этот философ-бессребреник продаст вас, как только ему предложат повышенную ставку. Кстати, почтенный бродяга способен и просто умереть – в его возрасте роковой может оказаться любая пустяковая инфекция. Например, корь… Или вы предпочитаете классические инфаркты?

– Не зарывайтесь, Ривера. Я уже перешагнул черту, за которой примитивный страх не имеет значения.

Полковник немного смутился.