События шли своим чередом.
Искусственная ментальная завеса, которая отделяла Консулярию от Конфедерации, оставалась почти непроницаемой, хотя этот эфемерный барьер нельзя было ни увидеть, ни ощутить…
Цилиан, убегая на восток, не знал, да и знать не мог, что там, далеко, за Таджо, в эти самые часы о деле Цертуса спорят еще два человека – Марк и Король.
* * *
Они как раз закончили работу – рядом, на морозе, остывала электрическая пила, разделанному на поленья стволу треснувшей сосны предстояло вскоре сгореть в камине консульского дома.
– Интересная история, – продолжил Марк Беренгар отложенный разговор. – Ну точно, ты, Далькроз, псих ненормальный. Я бы близко не подошел к этому ублюдку Цертусу, хотя бы мне показали весь мир на подарочной тарелке.
– Я старался не для себя. Да и что ты знаешь обо всем этом?
– Ну, конечно, я ничего не понимаю – а ты знаешь все и про всех. Наверное, это ты, а не я подыхал под пулями в пересыльном лагере.
Они замолчали, балансируя на грани симпатии и вражды. Прямой в дружбе или ненависти Марк, для которого еще не было в этом мире полутонов, и слишком рано повзрослевший Король, уже познавший сполна горечь компромиссов. Холод и ранний вечер окрасили ближние холмы бледно-розовым сиянием. Охрана виллы не показывалась, но Марк догадывался, что за каждым его движением следят настороженные глаза луддитов.
– Ты думаешь, он вправду хотел помочь таким, как мы? – без особой уверенности спросил Беренгар.
– Конечно, хотел – он и помогал, только у него была своя секретная цель
– А ты догадался, чего он хочет?
– Пока нет.
– Наверное уж, не пресловутых «больших бабок», а то бы он просто взломал через Систему какой-нибудь пузатый банк Порт-Калинуса. Может, мечтает заделаться главным в нашей утраханной Оркусом Конфедерации?
– А зачем тогда ему ивейдеры?
– Не знаю. Вроде бы даже и незачем. Мне кажется, он сам псионик.
– Понимаешь, я тоже так раньше считал, но потом понял, что нет. Он не псионик, потому что у него очень странная наводка.
– Чего-чего?!
– Он передавал пси-наводку через Систему.